Цитата #2341 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

ВИ много охотился в его обществе, и, похоже, они были симпатичны друг другу. Ушаков говорит, что он стал для Ленина кем-то вроде Арины Родионовны для Пушкина – типичным представителем русского середняцкого крестьянства; и эта взаимная симпатия свидетельствует о том, что между Лениным и крестьянством не было того антагонизма, который легко выводится из его действий в 1918–1920 годах, когда Ленин пытался устроить в деревне гражданскую войну и лишал крестьянина еды и семян уже необязательной в 1920 году продразверсткой. Ушаков настаивает, что именно Шушенское дало Ленину хорошее знание крестьянства – и что «крупицы чего-то ермолаевского, конечно, увез с собой из Шушенского будущий организатор Октября».

Просмотров: 3

Колония русских революционеров была настолько немногочисленной, что не делала никакой погоды в городской жизни и вынуждена была подлаживаться к принятому здесь ритму; единственный раскол, который удалось инициировать Ленину, был между «прогулистами» и «синемистами»: шуточный, конечно, – какие уж синемисты, если первый кинозал открылся здесь только в 1912-м, аккурат к приезду Ульяновых. Зато для любителей размять ноги Краков и окрестности представляли сущий рай: здесь были и каток, где Ленин упражнялся зимой по два или три раза в неделю, и все условия для того, чтобы летом не слезать с велосипеда. Он и не слезал. Багоцкий рассказывает, как Ленин прикатил к нему за 40 километров; А. Н. Никифорова – как Ленин спас ее на спуске, когда у ее велосипеда отказали тормоза: из всей группы «циклистов» догнать попавшую в беду женщину удалось только ему – и он хладнокровно руководил управляемой аварийной посадкой («Лавируйте! Прямо! Прямо!.. В траву, в траву падайте!»); Зиновьев – как Ленин подбил его сгонять «из галицейской деревушки верст за сто в Венгрию за тем, чтобы оттуда в качестве трофея привезти… одну бутылку венгерского вина». Искать следы знаменитой ленинской машины – к тому времени, как отмечают, уже «довольно потрепанной», – нужно именно здесь, в Кракове; после лета 1914-го своего велосипеда у Ленина никогда больше не было.

Просмотров: 1

Но и дальше, когда Ленин, кажется, «притерся», редакторы продолжали резать его полемические выпады против тех, кого он привычно клеймил как «ликвидаторов»; дотошный Элвуд подсчитал, что «Правда» опубликовала за два года 284 статьи Ленина – и проигнорировала целых 47, под самыми свинскими предлогами, вроде «потеряли» или «поздно дошло»; часто редакция даже не удосуживалась сообщить Ленину об отказе; он просто получал номера и видел – текста нет; или же уведомляла, но с такой брезгливостью, что автор вынужден был возмущенно ворчать: «Мы получили глупое и нахальное письмо из редакции. Не отвечаем. Надо их выжить». Надо, да: Ленин зависел от «Правды» – то был основной источник его доходов – и политических, и житейских: гонорарные деньги нужны были на дорогое лечение в Швейцарии НК, у которой нашли базедову болезнь.

Просмотров: 4

Нуворишеский город относился к категории «динамично развивающихся»; здесь выходили четыре местные газеты, функционировали гимназии и театр, библиотеки были укомплектованы новинками. Низкий культурный уровень низов общества, за счет которых нагуливали жир хлебные короли, – именно они задавали тон в городе, – был оборотной стороной свежеприобретенного благополучия; новая буржуазия сотнями тысяч гектаров хапала – у дворян, у башкир, у татар – землю, в хвост и в гриву ее эксплуатировала, нанимала сотнями и тысячами рабочих на сезон – а затем избавлялась от изнасилованной земли и выставляла людей на улицу, точнее, на пристань, где те и слонялись в поисках вакансий на одной из пяти паровых мельниц или каком-нибудь из десяти заводов. Эти жертвы капитализма имели больше общего с уличной гопотой, чем с дисциплинированными марксовскими пролетариями. Пристани и дебаркадеры на Волге кипели страстями – и пузырились бедностью; в центре было тихо, и, возможно, единственным праведником, который не позволял Самаре рухнуть в мальстрём варварства, был городской гигиенист Португалов, который во время летних пыльных бурь имел обыкновение шокировать публику своим театральным видом – появляясь на улице в белом балахоне, с белым зонтом и в очках с защитными сетками; ВИ знал его сына, который в Казани, на той самой сходке, запустил в того самого Потапова не то стулом, не то подушкой от кресла. Университета, однако ж, в Самаре не было – и потому чувствовался дефицит молодежи, у которой плохо вырабатывался иммунитет против «революционной бациллы».

Просмотров: 10

Один из любопытных и очень «парижских» моментов – состоявшаяся в 1909 году фиктивная свадьба Александра Игнатьева (тоже непростого человека, разработавшего в свое время проект похищения Николая II из Нового Петергофа при помощи охраны – кубанских казаков, возненавидевших царскую жену за потворство немцам; революционеры из боевой группы РСДРП уже обо всем договорились с наивными охранниками, которые готовы были увезти царя в Финляндию, чтобы «открыть ему глаза на все»; союзники нашли для казаков скоростной буер; единственное, что оставалось получить, – одобрение Ленина, который, однако, категорически запретил весь этот голливуд: «Не время тратить на авантюры силы, которые пригодятся на планомерную работу!»; действительно, только похищения царя Ленину не хватало; не наш метод; пойдем другим путем) и Елизаветы Шмит, фактической жены Таратуты, на тот момент беременной. Они обвенчались в Париже, в русской посольской церкви, причем «Владимир Ильич Ленин принимал живое участие в этом деле. Александр Михайлович должен был являться к нему и рассказывать обо всех подробностях. Он одобрил костюм Александра Михайловича и давал советы, как надо держать себя». Таратута, которого Богданов презрительно называл «альфонсом» несмотря на то, что тот передал партии около двухсот тысяч рублей доставшегося ему шмитовского наследства, прожил с женой в Париже десять лет, аж до 1919-го.

Просмотров: 3