Цитата #751 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

Первая из сохранившихся листовок, сочиненных Ульяновым, обращена к рабочим Торнтона: вон она, мануфактура, торчит, на Октябрьской набережной, никуда не делась. Этот район – как и проспект Обуховской Обороны через Неву – не производит впечатления процветающего: у него неуютный, невзрачный, свидетельствующий о моральной изношенности вид; обычная вроде бы спальная полусоветская, полуноворусская окраина – но словно более усталая – и от бурного революционного прошлого, и от советской бетонной демьяновой ухи. Никакой джентрификации: трансформация краснокирпичных зданий мануфактур в редакции глянцевых журналов и лофты, как в Москве, еще не набрала популярность. Многие памятники, расставленные в советское время, украдены или выглядят гротескно и безобразно; еще одна волна «декоммунизации» – и от Невской заставы останутся только голые бетонные плиты непонятно какой эпохи. Однако если заменить помутневший от разрушенных ультрафиолетом XX века белковых структур хрусталик свежим протезом, серая стертая панорама вдруг наливается – хотя бы местами, фрагментарно – особой, токсичной красотой: граненые, украшенные «капителями» кирпичные трубы-колонны, кружевные багрянобежевые, словно из шотландского замка водонапорные башенки, островерхие неоготические силуэты фабричных цехов превращают пейзаж в произведение искусства, реди-мейд сувенир из эпохи 1890-х, когда фабрики были территорией страдания, обителями, где гнездилось химически чистое, беспримесное зло.

Просмотров: 6

История с купальщиками (да и огородниками) крайне замечательна вот в каком отношении. По ней видно, что Ленина в тот момент отчаянно интересуют любые формы самоорганизации граждан. Он напряженно сканирует пространство вокруг себя в поисках каких-то возникших в ходе политической ферментации – когда старые структуры либо исчезли, либо работали неэффективно – органов самоуправления. По сути, мы углядели, пусть в карикатурно-сниженной форме – идеал Ленина: самоорганизующееся общество купальщиков, которые в состоянии сами, без государства и бюрократии, выработать себе правила – и которые сами будут защищать их соблюдение.

Просмотров: 5

«Искру» охотнее читали интеллигенты; да и среди интеллигенции чисто технически распространить такую газету было легче – поэтому многие агенты «отбамбливались» до прибытия к главному пункту назначения – в фабричные и заводские комитеты. Самый частый вопрос об «Искре», на который Ленину приходилось отвечать самым разным людям, был: почему, раз они пролетарская партия и раз среди заявленных целей было превращение «Искры» в газету общепартийную и претендующую на массовое распространение, они делают не нормальную, понятную, народную газету для рабочих, «среди которых и безграмотность не диво», а нечто сложносочиненное, где слишком много внимания уделяется микроскопическим нюансам отношений в немецкой социал-демократии?

Просмотров: 10

В конце октября Ленин, заблаговременно обзаведшийся липовым британским паспортом и зашивший в жилет достаточное количество банковских билетов, получает недвусмысленный сигнал о необходимости скорейшего возвращения. 18 октября в Москве на демонстрации, посвященной «победе над царем» – тот только что издал Манифест о «свободах» – «хожалый», то есть комендант, фабричного общежития Михалин, сочувствующий черносотенцам, по наущению полицейского пристава Шварцмана обрезком трубы бьет по голове размахивающего над толпой красным флагом бывшего агента «Искры», а теперь активиста ленинской фракции РСДРП Николая Баумана. Похороны «Грача», а затем погромы, которые устраивали черносотенцы семьям рабочих, участвовавших в похоронах, становятся детонатором, взорвавшим город: масштабы тогдашних выступлений нынешние москвичи, полагающие, что ничего значительнее «Болотной» или «Сахарова» нет и быть не может, просто не в состоянии представить; передние ряды шли уже по Большой Никитской, а арьергард был еще у Красных Ворот; называлась цифра в 300 тысяч человек – при том, что население Москвы, естественно, было во много раз меньше, чем сейчас. Задним числом – в цюрихском «Докладе о революции 1905 года» – Ленин описывал метаморфозу 1905 года как превращение партии из «секты» в армию из двухтрех миллионов пролетариев; преувеличение, конечно; в Петербурге и Иванове в партии состояло человек по 400, в Киеве и Екатеринославе – по 700–800; ну разве что с «сочувствующими»…

Просмотров: 7

Летаргическая атмосфера Шушенского – в особенности неотменяемая продолжительность срока – не могла не влиять на ВИ. В тюрьме по крайней мере сама обстановка действовала закаляюще, там из графита под давлением рождался алмаз. Здесь присутствие государственной машины заключалось лишь в том, что утром и вечером к вам приходил надзиратель и вы расписывались в его книге: тут, никуда не делся; махровая, «чеховская» скука, от которой кто угодно мог бы «повзрослеть», отказаться от революционных фанаберий, начать заглядывать в чарочку, жениться на местной жительнице – как оба сосланных сюда декабриста, опроститься, уйти в чтение. НК рассказывает, что, кроме русской классики, марксистской литературы и книг по статистике, у ее мужа в Шушенском были «Фауст» и томик стихов Гейне на немецком, а еще он время от времени рассматривал альбом с фотопортретами политкаторжан, Герцена, Писарева. Между двумя фотографиями Чернышевского была вклеена карточка Золя, который как раз в те годы был звездой, выступив защитником в процессе Дрейфуса; да и «Жерминаль», идеальное беллетристическое сопровождение к «Капиталу», ВИ тоже очень любил.

Просмотров: 5