2024 © Все права защищенны - BookQuotes.ru
Оппозиционные фракции в РСДРП мог создавать сам Ленин – но когда что-то подобное предпринимал кто-то еще, особенно если этот мамзер пользовался авторитетом, Ленин обрушивал на него весь свой гнев – и всю мощь своего оргоружия; он бомбардировал своих вчерашних ближайших союзников из всех орудий – наплевав на то, что такое поведение покажется им нетоварищеским. Диву даешься, к каким только средствам он не прибегал. Он распускал слухи об экспроприаторском происхождении болонских денег. Испытав тактику открытых писем к чужим студентам с «каприйцами», он попробовал отправлять письма частного характера, предназначенные для конкретных учеников, – с расчетом на то, что они будут распространены. Так, болонский студент «Иван» (И. А. Острецов) получил от Ленина из Парижа конверт для «Евгения» (И. К. Вульпе), который считался «ленинцем», – и, не справившись с приступом любопытства, вскрыл его и был настолько поражен уже первыми строками, что остальное прочел с другими товарищами. В письме содержалась прямая директива вести в школе фракционную борьбу или «взорвать» школу; надо сказать, большинство «слушателей» составляли уральские экспроприаторы, приехавшие в школу на свои (то есть экспроприированные) деньги (из 20 586 франков, потраченных на школу, 16 057 пришли от Миасского экса), и идея «взорвать» что-либо без их участия крайне им не понравилась. Они призвали «Евгения» к ответу – и создали ему такие условия, что через пару дней тот схватил в охапку кушак и шапку – и был таков. Выслушав рассказы своего агента (о том, что лекцию о Толстом прочел Троцкий, про женский труд – Коллонтай, а про философию Гегеля и истмат – Станислав Вольский; что Луначарский объяснял болонцам основные приемы полемики и ведения дискуссионных собраний, а Менжинский, чтобы ознакомиться с индивидуальными способностями слушателей, предложил каждому написать рассказ на тему «Как я стал социал-демократом», а затем учил их сочинять некрологи, передовицы типа «Готовься, рабочий!», прокламации к солдатам и статьи с призывами праздновать 1 мая / организовывать профсоюзы / устроить забастовку), Ленин состряпал теперь уже открытое письмо, где, по обыкновению, предложил студентам переехать в Париж. В ответе Совет школы объяснил, что артачиться никто не станет – в Париж так в Париж, но лишь в том случае, если Заграничное бюро ЦК выделит на эти перемещения 3000 франков: собственно на организацию дополнительной школы и жилье в течение двух недель. Меж тем предполагалось, что по окончании курса ученики (по крайней мере, первой категории, имевшие голос в Совете школы, не вольнослушатели) обязаны поехать в Россию на партийную работу; при чем здесь Париж?
Просмотров: 4
Неудивительно, что в конце концов Ленин оказался единственным редактором «Искры», который хотел остаться в Англии; один из делегатов II съезда вспоминает, что «Ильич» чувствовал себя там очень уверенно, «как дома», но для всех остальных искровцев Лондон был скучным, некомпанейским и неудобным для жизни местом, и поэтому Ленина легко переголосовали: за переезд в Швейцарию.
Просмотров: 4
Ленин умеет убедить свое окружение, что текущее отсутствие контакта с пролетарскими массами не является катастрофой – и сигналом, что в отношениях партии и ее класса что-то не то; классовое сознание рабочих – что бы оно ни порождало: экономизм или стремление к вооруженной борьбе – в любом случае травмировано поражением революции. Это означает, что партия не должна ориентироваться на настроения: «настроения зреют», для политика достаточно лишь все время апеллировать к волне народного гнева, которая вот-вот поднимется или уже идет. Рабочее движение непременно – по законам исторической диалектики – проявит себя, но позже; и пока все остальные будут нагонять этот локомотив истории, большевики на своей дрезине уже будут указывать ему путь. Эта тактическая уловка позволяла брать на себя инициативу – и, если надо, имитировать существование рабочего движения, подтверждая фантомную деятельность комитетов подлинными резолюциями.
Просмотров: 4
Для Ленина новая, искусственно, в силу необходимости созданная социальная группа – объект пристального внимания. Ему ясно, что по своей природе новая элита стремится вовсе не к реализации социалистического проекта, а к окостенению, консервации достигнутого статуса – и раз так, может и должна постоянно гальванизироваться масштабными задачами и ограничиваться в привилегиях. Иначе получается, что революция со всеми последующими победами, от восстановления территории прежней империи до электрификации, совершена ради нового господствующего класса. Осознавал Ленин и то, что сам он, объективно, – даже если его почитали за живого бога – становился для этого «нового дворянства» препятствием, плохо контролируемой силой, которая – когда все так устали от потрясений – продолжает экспериментировать. Сегодня он затевает ввести боны для оплаты продуктов в какой-то губернии (и не ради экономической выгоды, а для нового опыта – чтобы попробовать); завтра, проглотив новую порцию книжек, увлечется герцлевской еврейской утопией «обновленной земли»; послезавтра решит сфокусироваться на среднем образовании, или генетике, или выращивании кукурузы. Как далеко может простираться его политическая самодеятельность? Соединить партийные учреждения с советскими, пригнать сотню американских тракторов в Пермскую губернию и посмотреть, как они справятся, – разве это не самодурство?
Просмотров: 3
Предпарламент? Уйти оттуда, хлопнув дверью, и вернуться – с оружием. Вместо всех этих псевдодемократических органов – идти в казармы и на фабрики; заниматься не игрой в демократию, а технической стороной восстания. К черту надежды на Учредительное собрание, к черту парламентаризм; к черту съезд Советов, когда есть Советы сами по себе: это «есть идиотизм, ибо съезд ничего не даст!» (кроме того, что захочет сформировать правительство, в котором большевикам придется делиться властью с меньшевиками и эсерами); «Мы имеем тысячи вооруженных рабочих и солдат в Питере, кои могут сразу взять и Зимний дворец, и Генеральный Штаб, и станцию телефонов, и все крупные типографии…»
Просмотров: 6
Видимо, в один из таких дней его увидел Е. Преображенский, наезжавший в Горки по выходным как в дом отдыха (Ленин вовсе не был единоличным жильцом усадьбы). Однажды он наблюдал из окна за Лениным, которого везли по аллее в коляске, – и вдруг ВИ, у которого развилась дальнозоркость в одном глазу, заметил его и «стал прижимать руку к груди и кричать: “Вот, вот”». НК и МИ сказали, что раз заметил, надо идти. «Я пошел, не зная точно, как себя держать и кого я, в сущности, увижу. Решил все время держаться с веселым, радостным лицом. Подошел. Он крепко мне жал руку, я инстинктивно поцеловал его в голову. Но лицо! Мне стоило огромных усилий, чтоб сохранить взятую мину и не заплакать, как ребенку. В нем столько страдания, но не столько страдания в данный момент. На его лице как бы сфотографировались и застыли все перенесенные им страдания за последнее время».
Просмотров: 4