НК никогда не была склонна драматизировать бытовые неурядицы, поэтому, рассказывая о Швейцарии, она говорит обычным ровным тоном; ВИ жалуется («Денег нет, денег нет!! Главная беда в этом!») – но в посланиях товарищам, то есть скорее ритуально, а в письмах сестрам воздерживается от сетований («Мы живем ничего себе, тихо, мирно в сонном Берне»). Однако, во-первых, у него подозрительно много времени, чтобы сидеть в библиотеке и конспектировать работы о Гераклите; во-вторых, судя по менее надежным свидетельствам, Ленин кажется посторонним совсем обедневшим, почти нищим. Известный нам по Парижу А. Сковно сообщает о «швейцарском» Ленине, что «ему, в буквальном смысле слова, не было на что пообедать», а «однажды в Берне его не пустили в библиотеку, так как его старенький пиджак был слишком порван». К тому же периоду относятся легенды о том, что ВИ якобы постоянно ходил с перемотанной щекой и, не имея денег на стоматолога, страшно мучился от болей, пока какой-то врач, придя в ужас от его мучений, не вырвал ему зуб бесплатно; что он несколько дней спал у знакомых в ванной; что носил огромные, явно чужие галоши, которые спадали с его обуви. Проверить эти сообщения невозможно, зато факт, что он соглашается на любую литературно-лекторскую работу за самые скромные деньги; особенно в Берне – то есть с осени 1914-го по весну 1916-го, особенно в первый год, когда антивоенная и тем более пораженческая агитация не пользовалась популярностью и плохо «окупалась»; на рефераты к нему приходят по 10–15 человек. После теоретической части ему обычно приходится отвечать на прямые вопросы: что бы сделали большевики, если бы прямо сейчас оказались у власти? Что-что: предложили бы всеобщий мир, но с условием освобождения всех колоний. Англия и Германия, конечно, против; хорошо! – тогда мы начинаем против них революционную войну, а весь социалистический пролетариат Европы объединяется с населением колоний и полуколоний. Видимо, это не казалось аудитории особенно убедительным. Репутация Ленина никогда не была на высоте, но теперь удручающими выглядят и его перспективы. К примеру Рязанов – будущий директор Института марксизма-ленинизма – на вопрос швейцарского социалиста Нобса, что будет, если после возвращения в Россию Ленин станет диктатором, прижал собеседника к придорожному сугробу и прошипел: «Ленин диктатор? Да я его прибью, вот этими вот руками!» – «Mit meinen eigenen Fäusten werde ich ihn erwürgen!»