Цитата #1400 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

Начать с того, что этот парик из голубых волос поначалу очень плохо сидел на черепе Ленина, да еще и, по сути, был ворованным. Газету «Правда» издавал с 1908 года в Вене Троцкий; газета была социал-демократической, и ее экземпляры, добиравшиеся до России, вызывали умеренный интерес пролетарской аудитории. Однако к Ленину газета не имела ни малейшего отношения, и, разумеется, Троцкий был вне себя от ярости, обнаружив, что название украдено у него – с особым цинизмом. Интересно, что на бурное негодование Троцкого ВИ написал в свою «Правду» исполненное глубочайшего высокомерия письмо с точными указаниями, как реагировать на угрозы, доносящиеся из Вены: напечатайте в отделе писем, что на склочные замечания не отвечаем.

Просмотров: 2

Называть друг друга по именам и даже по партийным кличкам запрещалось – потребовалось выдумать имена третьего порядка и пользоваться только ими. Лекции дозволялось конспектировать – но с уговором не забирать тетрадки с собой в Россию. Вся переписка студентов с внешним миром осуществлялась через Крупскую, отсылавшую письма сначала на адреса в Бельгии и Германии, чтобы уж потом отправлять их в Россию, – не желая повторять ошибки Богданова, который выбрал в своей школе в Болонье вариант с перлюстрацией, организаторы Лонжюмо в открытую объяснили правила игры; все понимали, что письма могут быть прочитаны…

Просмотров: 2

Издатель, депутат III Думы Полетаев, выбившийся в люди с самого низа (он начинал карьеру рабочим-токарем), был настоящей головной болью Ленина. Он осмеливался полагать, что партия должна остаться единой, и отличал «ликвидаторов от ликвидаторства» – и хотя сам Ленин считал такого рода идеи «софизмами» или даже признаком идиотии, был явно не дурак, не мерзавец, а очень дельный человек, пускай и себе на уме. Полетаев пожил в эмиграции, несколько раз сидел в тюрьме, в 1905-м поруководил Советом в Питере, и роль марионетки при кукловоде Ленине – с которым он переписывался еще в 1895-м, а в июле 1917-го рискнет предоставить старому знакомому укрытие у себя в квартире – его очевидно не удовлетворяла. Он пытался проводить независимую от заграничного ЦК редакционную политику – направленную, по сути, на нейтрализацию того раскола, который Ленин инициировал на Пражской конференции (куда Полетаев, явно нарочно, опоздал, чтобы дистанцироваться от схизматиков; Ленину потом пришлось отлавливать его в Лейпциге, чтобы снабдить ценными указаниями, как запускать новую газету). Именно поэтому Сталин, давший в первый номер программную статью «Наши цели», размахивал вовсе не гранатой с выдернутой чекой, а оливковой ветвью: «“Правда” будет призывать, прежде всего и главным образом, к единству классовой борьбы пролетариата; к единству во что бы то ни стало». К единству? После Праги?! Дальше, перечисляя принципы, которыми намерена «руководствоваться “Правда” в своей повседневной работе», Сталин пользуется терминами «уступчивость по отношению друг к другу», «мир» и «дружная работа внутри движения»; неудивительно, что Ленин поначалу просто игнорирует «свою» газету. «Кто-то мог бы обратить внимание, – ехидно замечает Элвуд, – на то, что Зиновьев, также переехавший в Краков, умудрился опубликовать в “Правде” 31 статью ровно за тот отрезок времени, когда Ленин – одну-единственную».

Просмотров: 7

Ллойд Джордж хотел пригласить большевиков на предварительные переговоры на Принкипо, Черчилль – военный министр – был резко против; сорвать переговоры хотели и французы – разъяренные тем, что лишились миллиардов, выданных царскому правительству в виде кредитов. Что касается Ленина, то ему было выгодно принять приглашение – если б оно последовало: это бы ослабило позиции Колчака и Деникина, которые и думать не хотели о том, чтобы сесть за стол переговоров с большевиками; поэтому Чичерин сидел на чемоданах, готовый отправиться в Турцию в любой момент.

Просмотров: 9

Юзеф Пилсудский был социалист, но с национальным уклоном. В Польше с середины 1890-х годов функционировало несколько социалистических партийных групп, которые, не в силах выбрать, что они ненавидят больше – российское иго или капитализм, и какую именно территорию представляют («русскую» Польшу, «русскую» и «австрийскую» или же Польшу и Литву), находились в состоянии непрерывного раскола и конкурировали друг с другом. За несколько месяцев до приезда Ленина, к примеру, произошла очередная бифуркация – на «зажондовцев» и «розламовцев». Группа Пилсудского выделилась в отдельную партию после 1906 года, и это была та часть, которую РСДРП и не думала втягивать в свою орбиту – но все польские социалисты, от Пилсудского до Люксембург, были прекрасно знакомы с русскими – иногда товарищами, иногда – партнерами. От Пилсудского уже тогда било током; он сам участвовал в эксах, то есть в грабежах на большой дороге, был и теоретиком, и боевиком, командиром Союза вооруженной борьбы; он сотрудничал со всеми, кто готов был вредить России, в диапазоне от австрийцев до японцев, и уже поэтому теоретически мог предоставить Ленину – Ленину-разрушителю империи Романовых, Ленину, который с энтузиазмом вспоминал о том, что в 1905-м «польские школьники сожгли все русские книги, картины и царские портреты, избили и прогнали из школ русских учителей и русских товарищей с криками: “Пошли вон, в Россию!”» – надежное укрытие от царских шпионов. По-видимому, Поронин был выбран в качестве летней резиденции Ульяновых еще и потому, что в тех местах располагались летние квартиры боевиков Пилсудского и, таким образом, Ленин мог чувствовать себя защищенным и за городом.

Просмотров: 2