Цитата #1773 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

Исключение, подтверждающее правило; в целом Ленину, при помощи манипуляций голосами людей из своей «каморры», удавалось в Париже портить жизнь нелояльным ему социал-демократам не хуже, чем в 1918-м и 1921-м. О том чувстве обреченности, которое вызывало само существование Ленина у его однопартийцев, можно судить по иеремиаде большевика-«примиренца» Марка (Любимова), который, со слезами отчаяния «во всем, от начала до конца, в каждом событии, видит только “хитрую политику” Ленина, который “сумел воспользоваться”». Чем? Всем. Где? Везде. В Париже, в Киеве, в Петербурге – ему всюду мерещатся «ставленники Ленина» – или «дураки, поддавшиеся обману Ленина»; он рассказывает, что «после краха объединения, на которое Ленин пошел, сцепя зубы», тот «неуклонно старался проводить свой план объединения партии посредством союза сильных фракций. Он все фракции хотел отмести, кроме меньшевиков-плехановцев, но зарвался и потерял их». Ленина невозможно переиграть организационно, он всем рано или поздно навяжет свои решения; «везде и всюду Ленин. Он обдул Россию, он обошел примиренцев»; которые «все “с самого начала” предугадывали… понимали всю эту ленинскую “провокацию” все его “ходы”» – однако как не делали ничего, так и не делают. Что, совсем ничего? Нет: сидят и стонут: «Ах, Ленин; ах, разбойник». Соперники? «Ленин, точно очковая змея, заворожил их своим взглядом, и, кроме его фигуры, они ничего не видят во всей партии».

Просмотров: 3

С чем вообще связана идея организовывать конклавы разношерстных марксистов? Разве недостаточно было просто проповедовать коммунистическое евангелие среди рабочих и снабжать их идеологическими булыжниками помассивнее?

Просмотров: 2

На протяжении второй половины 1903-го – 1904 года РСДРП представляла собой сплошную зону вулканической активности; тонкая, только-только образовавшаяся кора не могла выдерживать напора кипящей магмы – которая всеми возможными способами, крайне неэстетично изрыгалась на поверхность, сея ужас и смерть среди тех, кто не умел быстро сориентироваться среди огненных рек; это был настоящий кризис – который, разрушив отношения между одними людьми, должен был закалить нервы других. И действительно, вокруг Ленина постепенно формируются сугубо его – уже не связанные с Плехановым или Мартовым – среда, атмосфера, спутники.

Просмотров: 4

Дом выглядит «старинным», едва ли не средневековым, и, по правде сказать, это такая же иллюзия, как объекты в витринах: в начале 1970-х, при попытке сделать капремонт здания, выяснилось, что даже и фасад-то оригинальный сохранить не получается – каменная стена оказалась в ужасном состоянии. В 1971-м каммереровский дом – schweren Herzens mit, «с тяжелым сердцем» – снесли, правда, с условием возвести на его месте здание, фасад которого будет выглядеть «как раньше»; внутренности, конечно, воспроизводить не стали; но дом по-прежнему производит на тех, кто уверен, что уж в Швейцарии-то все прошлое – подлинное, должное впечатление. Нынешние жильцы под стать зданию; если зайти в подворотню и присмотреться к именам на почтовых ящиках, можно обнаружить, например, почтовый ящик галереи «Гмуржинска»: той самой К. Гмуржинской, с именем которой в прессе связывались загадочная смерть и афера вокруг колоссального наследства коллекционера и исследователя русского авангарда Николая Харджиева; интересный, ничего не скажешь, они выбрали адрес.

Просмотров: 4

Дело получило неожиданное продолжение: Малиновский вдруг объявился в Польше у Ленина – и принялся рассказывать про «нервный срыв», отрицая обвинения в сотрудничестве с полицией. Ленин ухватился за это, и в ходе товарищеского партийного суда прокурорам, похоже, больше всего хотелось доказать не виновность, а глупость подозреваемого. И если первые дни Ленин, общаясь с отечественной прессой, ограничивался стандартными заявлениями – «Вы делаете фейковые новости», – то теперь из Кракова на адреса редакций полетели сообщения, свидетельствующие о его желании перейти в контратаку – и обвинить в подлости и злопыхательстве «ликвидаторов»: они ведь затеяли всю эту клеветническую кампанию только для того, чтобы превратить личную трагедию, политическое самоубийство в повод для диффамации политических конкурентов. Самого Малиновского в итоге отпустили из Поронина с брезгливым рукопожатием – и миром; по иронии судьбы он моментально, в Варшаве, угодил на только что начавшуюся войну, оказался в плену, получил несколько теплых писем от Ленина, поощрявшего его антивоенную агитацию, – и затем, явившись в революционный Петроград, был расстрелян за нанесение ущерба большевистской партии.

Просмотров: 4