Цитата #1996 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

Соответственно, меняются формулировки задач: не «итальянизировать», например, Россию – а «советизировать» Италию.

Просмотров: 3

Разумеется, странно оказаться у дома Фофановой – и не совершить ознакомительную экскурсию туда-куда-она-не-хотела-чтобы-он. На случай, если вы забыли, как туда попасть, на противоположной стороне Сердобольской, на доме номер 2 имелось панно во весь брандмауэр: «Путь Ленина в Смольный»; писатель С. Носов иронизировал в «Тайной жизни петербургских памятников», что там есть кто угодно – рабочие, работницы, матросы – кроме самого Ленина: ведь не изобразишь же его с подвязанной щекой и в парике, да еще – так описывал своего клиента в этот вечер Рахья – «в донельзя замасленной кепке». Неживописный, унылый Сампсониевский – на дворе снова поздняя осень – уже в полдевятого вечера пуст; идешь – конца-краю не видно. Не удивляйтесь, если очень скоро, как раз на повороте на 1-ю Муринскую, вас тоже нагонит трамвай, тоже пустой и тоже – «в парк»; пусть не 20-й – на котором Ленин с Рахьей доехали по Сампсониевскому до угла Боткинской, – но 5-й; можно выйти у метро «Выборгская» и продолжить путь. Ленин поклялся Рахье, что по дороге будет молчать как рыба, однако как только они сели в трамвай, завел беседу с кондукторшей – хорошо ли ей работается да как положение в городе. «Она, – вспоминает Рахья, – сперва было отвечала, а потом говорит: “Неужели не знаешь, что в городе делается?” Владимир Ильич ответил, что не знает. Кондукторша его упрекнула. “Какой же ты, – говорит, – после этого рабочий, раз не знаешь, что будет революция”». В нынешнем вагоне тоже только кондукторша, киргизка – суммирует набранную за день мелочь, бормочет: «Ой как много, ой не сосчитать мне»; не отвлекать же, собьется.

Просмотров: 4

В семье Ленину был привит культ просвещения и либеральных ценностей. Наличие брата-мученика гарантировало ему в революционных кругах уважение и обеспечивало иммунитет от подозрений в сотрудничестве с охранкой.

Просмотров: 2

– очищать почву для прорастания семян пшеницы;

Просмотров: 3

Дело в том, что 1920–1921 годы – это эпопея с «Алгембой» – железной дорогой к оказавшимся вдруг доступными далеким нефтяным промыслам в районе реки Эмба. Там была живая, уже добытая нефть, и в декабре 1919-го это был единственный источник жидкого топлива, доступный большевикам; но надо было придумать способ вывезти ее – как угодно, хотя бы и караванами верблюдов, Ленину доводилось подписывать документы про «гужевую повинность». Железную дорогу Александров – Гай (Саратовская область) – Чарджуй, связавшую бы Центральную Россию с Хивой – Закаспийским нефтяным регионом, примерно на границе Туркмении и Узбекистана, близко к афганской границе – планировали построить еще при царе. «Почему же русские капиталисты ее не построили?.. Англичане не позволили?» – спрашивал, усмехаясь, Ленин. Слишком сложно, 900 километров по пустыне, солончаки. По сути, требовалось строить три проекта сразу: железнодорожное полотно, нефтепровод и водопровод – обеспечивать воду из Амударьи для паровозов; но если запустить там тепловозы, которым вода не нужна, а нефти они тратят втрое меньше? Судя по количеству упоминаний в ленинской переписке, «Алгемба» представлялась ему жизненно важной стройкой – топкой, куда можно бросать людей и деньги; но уже через год, когда выяснилось, что игра не стоит свеч, ее свернули: не получилось – поехали дальше, некогда горевать. Разумеется, «Алгемба» не была «коррупционным проектом», каким ее представляют историки-«разоблачители»: еще один масштабный советский недострой, брошенный из-за изменений политической и экономической ситуации.

Просмотров: 3