Цитата #1800 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

Нет ничего удивительного, что еще в 1917 году, сразу после выступления на броневике, «пломбированный вагон» превратился в факт поп-истории и вечнозеленый хит поп-культуры, генератор мыльных пузырей, в каждом из которых отражается радужно-пенный образ Ленина; навязанный Ленину «атрибут», символ и метафору его чужеродности. Это словосочетание – ключевой элемент для концепции Октября как «диверсии против России» и большевиков как «группы заговорщиков», вроде тех, что убили Распутина. Как попало к большевикам «немецкое золото»? Да понятно как: в «пломбированном вагоне».

Просмотров: 1

Луначарский находил, что у Ленина сократовский череп – «действительно восхитительный»; в «контуре колоссального купола лба» нельзя не заметить «какое-то физическое излучение света от его поверхности…».

Просмотров: 8

Еще одно важное впечатление от «Империализма…» – абсолютная «конвертируемость». Такой текст мог написать гарвардский, или оксфордский, или амстердамский экономист; в нем нет ни малейших признаков местечковости, и Россия упоминается здесь нечасто; на самом деле, это связано с тем, что работа готовилась к публикации как раз в России, и поэтому нельзя было оперировать вопиющими, слишком критичными примерами; на круг эта «цензура цензуры» сыграла Ленину на руку.

Просмотров: 4

Потухла все же «Искра» или не потухла? Ленин с Потресовым недооценили объем плехановских легких – когда всё, казалось, было кончено, Плеханов дунул на окончательно черный уголек – и тот вновь затлел. Участники затеи сошлись на том, что редколлегия состоит из шести человек, но у Плеханова («склизкого и ершистого»: «так просто голыми руками не возьмешь») – два голоса, то есть в случае раскола пополам он оказывается арбитром. Печататься, однако, договорились в Германии – и таким образом тотальный контроль Плеханова за текстами в газете утвержден не был. Этот базарный торг, несомненно, не только доставил Ленину нравственные страдания – но научил его, как вести переговоры, которые – даже самые провальные на вид – при известной гибкости доминирующего участника всегда могут оказаться началом будущего соглашения. О том, хорошим ли переговорщиком стал Ленин в последние годы жизни, красноречиво свидетельствует карта СССР.

Просмотров: 9

Самым известным проектом (на самом деле совместным – эсеров и большевиков), в подготовке которого принимал живейшее участие Ленин, проведший в Женеве многораундные переговоры с инициатором затеи, Гапоном, – была доставка оружия на специально приобретенном в Англии судне «Джон Графтон». Деньги на эту авантюру дал – это можно утверждать с точностью в 99 процентов – глава японской разведки в Европе полковник Акаси Мотодзиро (1864–1919); ему, однако, не удалось заключить договор напрямую с большевиками и эсерами: посредником был финский социалист и писатель Циллиакус. Штука еще в том, что если со стороны большевиков приемкой груза «Графтона» в Финляндии занимались Красин и Ленин, то от эсеров работал Азеф – руководитель Боевой группы партии и, по удивительному совпадению, агент охранки. К приемке груза (16 тысяч ружей, три тысячи револьверов, три миллиона патронов к ним и три тонны взрывчатки) готовились несколько месяцев – хранить его предполагалось в десятках мест – от имений матерей большевиков Буренина и Игнатьева до специально оборудованного склепа с раздвигающейся, как в «Индиане Джонсе», надгробной плитой на Волковом кладбище. В результате ряда явно неслучайных событий – по-видимому, стараниями Азефа, – подойдя в августе 1905-го к финляндскому берегу, «Джон Графтон» принялся искать место для причала, но где бы он ни появлялся, оказывалось, что на берегу его ждала русская полиция. Кончилось тем, что корабль сначала сел на мель, а затем капитан, из опасений, что груз достанется полиции, приказал взорвать его – благо динамита на борту было предостаточно. Большая часть непострадавшего оружия досталась-таки полиции – меньшую растащили финские рыбаки, у которых еще долго потом агенты Красина скупали улов. В декабре 1905-го в Москве обнаруживались винтовки «Веттерлей», скорее всего, именно с «Графтона»; некоторые экземпляры того же происхождения «всплывали» аж в Гражданскую. Странным образом, этот сюжет не использован, кажется, никаким беллетристом. Полковник Акаси Мотодзиро в своем итоговом, составленном для японского Генштаба по результатам своей шпионской деятельности докладе (с удивительным для подобного рода документа названием «Rakka Ryusui» – «Опавшие цветы, унесенные потоком») приписывал себе едва ли не всю революцию 1905 года; правда, однако ж, состояла в том, что колоссальные деньги, потраченные японцами, пошли прахом. Что касается мнения, будто японцы в самом деле поддерживали революционный пожар в России в 1905–1906 годах, то это неправда хотя бы в силу масштабов движения: никакие иностранные деньги в принципе не могли спровоцировать ничего подобного.

Просмотров: 4