Цитата #620 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

Он не просто «бешеный», как в лучшие свои годы, на II съезде, в 1903-м, – он тотально непредсказуемый. Он принимает нестандартные, потенциально роковые решения, способные уничтожить все достигнутые за двадцать лет результаты. Он отходит от всех догм, уставов и параграфов – и отказывается от теорий и положений, на защиту которых были положены годы, – ради новейших, только что изобретенных, полученных опытным путем. Он убегает от преследователей на паровозах и автомобилях, шныряет по буеракам, закоулкам и лесным опушкам, прописывается на болоте и в случае опасности готов спуститься с третьего этажа по водосточной трубе. Амплитуда осцилляции, передающей одобрение его деятельности, крайне далека от нормальной: то его встречают официальные делегации с оркестром в вип-зале, то государство гоняется за ним с собаками-ищейками. То он выступает перед министрами, то обматывает себе голову бинтами – и выдает себя за глухонемого, за железнодорожного журналиста, за косца, за пациента стоматологической клиники, за священника. Слухи приписывали ему – и не совсем уж безосновательно – протеические способности и возможности совершать молниеносные побеги с помощью подводных лодок и аэропланов; сам его череп, хорошо приспособленный для перемены внешности, представлялся правительству угрозой государственной безопасности – так что оно специальным указом запретило продавать парики. В какой-то момент постоянная необходимость избавляться от своих натуральных внешних черт словно бы деантропоморфизирует его – и неудивительно, что финны, передававшие Ленина друг другу по цепочке, за два месяца до Октября называют его уже даже не вымышленной фамилией, а каким-то индейским – или, пожалуй, сорокинским – прозвищем: приедет «Живой Чемодан».

Просмотров: 5

Между прочим, «медовый месяц» Валентинова и Ленина пришелся примерно на тот период, когда Ленин – стремительно теряющий позиции и сторонников – садится сочинять свою версию произошедшего на злосчастном II съезде. «Шаг вперед, два шага назад» стала первой в череде ленинских брошюр критического характера, отвечающих на выпады Мартова (в данном случае – его «Осадного положения»): ее целью было разъяснение смысловых нюансов партийного раскола – его сугубую неслучайность и опасность, прежде всего для пролетариата, у которого «нет иного оружия в борьбе за власть, кроме организации». Этот текст лучше всего в ленинском наследии иллюстрирует, каким занудой может быть автор. Чтобы доказать неслучайность своего большинства и поражения Мартова, он рисует диаграммы – кто в каких случаях был “за”, кто “против”! – и исследует «оттенки» настроений в партии. Здесь дан ответ и на беспокоивший публику вопрос (все тот же: что же произошло на съезде, почему раскололись?) и разжевано, чем «новая “Искра”» отличается от «старой» («старая» – орган воинствующей ортодоксии, «новая» – фестиваль уступчивости и уживчивости). Ленину приходится исследовать и послесъездовскую реальность. Несмотря на то что «анархическое поведение меньшинства почти привело партию к расколу», автор явно не готов жечь мосты и охотно напирает на то, что полемика – признак здоровья, а не болезни политического организма: «Не могу не вспомнить по этому поводу одного разговора моего на съезде с кем-то из делегатов “центра”. “Какая тяжелая атмосфера царит у нас на съезде! – жаловался он мне. – Эта ожесточенная борьба, эта агитация друг против друга, эта резкая полемика, это нетоварищеское отношение!..” “Какая прекрасная вещь – наш съезд! – отвечал я ему. – Открытая, свободная борьба. Мнения высказаны. Оттенки обрисовались. Группы наметились. Руки подняты. Решение принято. Этап пройден. Вперед! – вот это я понимаю. Это – жизнь. Это – не то, что бесконечные, нудные интеллигентские словопрения, которые кончаются не потому, что люди решили вопрос, а просто потому, что устали говорить…”». Мы знаем, каким бешеным быком может быть Ленин; но «Шаг вперед» – автопортрет Ленина, выдающего себя за кого-то еще; бешеный бык зачехлил рога и, подтянув нарукавники, мирно пощелкивает на счетах – сколько было сторонников искровского кружка, сколько «искровцев по направлению», – цитируя для живости старые шутки Плеханова про говорящих ослов. Ленин делает именно то, что обычно ему плохо удается: сдерживается, стараясь найти компромисс между своим внутренним «бешенством» и стремлением сойти за договороспособного руководителя, готового сотрудничать ради сохранения своих позиций. Осторожно предполагая, что новоискровцы – по сути оппортунисты и лакеи буржуазии, он отмечает, что пока это проявляется как «оппортунизм в организационных вопросах»; что ему можно противопоставить – например, право ЦК распускать местные организации (то есть, например, Заграничную лигу: централизм так централизм). Самое грубое выражение, которое позволяет себе Ленин в адрес Мартова, – «дряблые хныканья интеллигентов»; вместо того чтобы лягаться, он иронизирует – про то, что «традиции кружковщины оставили нам в наследие необыкновенно легкие расколы и необыкновенно усердное применение правила: либо в зубы, либо ручку пожалуйте».

Просмотров: 4

Спешит, да: в Стокгольме – за 8 часов 37 минут – Ленин умудрился сделать несколько важных вещей: заставил шведских социалистов из риксдага подписать письмо о том, что шведские товарищи солидарны с его решением вернуться на родину через Германию; позже оно будет напечатано в «Правде»; попросил социалистов помочь русским товарищам деньгами – «несколько тысяч крон», – сославшись на то, что им на поездку дал в долг один швейцарский фабрикант, товарищ по партии, и с ним нужно как можно скорее расплатиться. Шведы объявили подписку в риксдаге и набрали ему несколько сотен крон; одним из спонсоров большевиков оказался министр иностранных дел, пробормотавший, что готов раскошелиться, лишь бы Ленин убрался отсюда побыстрее. На торжественном, устроенном социалистами обеде Ленин съел шведский бифштекс – и сидевший рядом мемуарист был поражен количеством соли и перца, которые употреблял русский; в ответ на предупреждение об опасности, которой чревата такая диета, Ленин высыпал себе в тарелку остатки содержимого солонки: «чтоб ехать сражаться с буржуазией, нужно съесть много соли и перца». В не менее решительной манере Ленин направился в универмаг Поля У. Бергстрёма (PUB) на Hötorget, 13, где приобрел себе костюм и, возможно, пресловутую кепку; продержавшийся целое столетие универмаг совсем недавно переделан под отель – теперь там не отоваришься; но на ютьюбе есть сатирический ролик, в котором актер, играющий Ленина, отправляется в PUB и вертится в примерочной, принимая «ленинские» позы, чтобы выбрать головной убор, способный придать немолодому мужчине сколько-нибудь «пролетарский» вид.

Просмотров: 4

Ленин произнес на суде убедительную, крепкую речь, в которой объяснил свое право идти на раскол – и пользоваться для очернения противника (заметьте: «противника» – слово, употребленное самим Лениным; и это про товарищей по партии) любыми, за исключением уголовных, способами. Эта защитная речь, которую обязательно следует прочесть тем, кто рисует Ленина «плохим юристом», превратилась, по сути, в обвинительную – и Ленин, при поддержке ершистого Петербургского комитета, науськиваемого из Куоккалы, был оправдан. Конфронтация дала ему возможность требовать у мартовцев матча-реванша – нового съезда, с новыми выборами ЦК. Меньшевики вели себя всего лишь разумно – почему бы не блокироваться, тактически, с либералами, если этот блок преградит дорогу в парламент черносотенцам; в конце концов, ведь рано или поздно все равно в России будет создана буржуазная республика – и марксистам придется сотрудничать с либеральными партиями; и как раз либералы и должны будут поддержать существование легальной рабочей партии, к которой и должны были привести события 1905 года; чего упираться-то? Ленин же, по обыкновению, смотрел на семь аршин в землю: в случае успеха вооруженного восстания существеннее не то, как будет выглядеть возглавившая его партия – как широкая, созданная по немецкому образцу, борющаяся за равенство прав партия сознательных рабочих под руководством интеллигенции, или как партия озверевших на баррикадах пролетариев, десять лет просидевших в подполье и привыкших общаться шифрами; важно то, кто НЕ должен воспользоваться плодами восстания: либеральные буржуазные партии, враги рабочего класса. Тот, кто с ними, тот против нас – тот противник.

Просмотров: 3

Как и везде, Ленин протоптал себе тропинку для ежевечерних гуляний – вокруг желтого, как сундук, Большого Кремлевского дворца, где в Андреевском зале собирались конгрессы Коминтерна, и по Тайницкому саду. Посторонних из Кремля постепенно выдавливали, но первое время там обитали кремлевские хранители, гренадеры, заведующие разными дворцами и палатами.

Просмотров: 2