Цитата #1582 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

К 1908 году Капри представлял собой типичный hidden paradise, но скорее с проспектов «Клабмед», чем из иллюстраций к Мильтону; девственность этого рая была под большим вопросом. Еще во второй половине 1890-х основные достопримечательности – самосветящийся Голубой грот, вздымающиеся из морской пучины скалы Фаральони и предположительно древнеримские руины на холме – открыла для себя европейская артистическая богема – в диапазоне от писателей-декадентов до великосветских содомитов; еще через десять лет большинство желающих окунуться в потоки аполлонической энергии составляли «дачники», туристы и девелоперы.

Просмотров: 2

Само слово «Циммервальд» стало если не нарицательным, то паролем, описывающим известное политическое настроение – надежды на возрождение пережившей за год до того крушение идеи социалистического Интернационала; слово это многие слышали, но часто не понимали; те, кто возвращался в Россию в 1917-м, рассказывали, что к ним специально подходили люди и переспрашивали: «Что такое “циммервальд”?» Пассажирка второго «пломбированного вагона» Анжелика Балабанова даже вышила собственноручно это слово на красном знамени, когда въезжала в Россию.

Просмотров: 2

И все же, хочешь не хочешь, пандемониум «авангардистов» находился совсем рядом с домом, и вряд ли можно было никак не пересекаться с этими людьми в узком переулке. В начале 1920-х писатели, художники, революционеры, шпионы, дезертиры, проститутки разъехались по домам, кабаре закрыли – однако лет десять назад его реанимировали; внизу магазин какой-то арт-дребедени, наверху кафе с обычной мурой, и оттуда можно пройти в небольшой зал. В момент посещения заведения автором этой книги в помещении проходила некая «дуэль поэтов»: на экране демонстрировались цитаты из Эйнштейна, и посетители выглядели обычными хипстерами; тоже, в своем роде, – если считать, что дадаистский фарс был реакцией на трагедию мировой войны – «отрицание отрицания».

Просмотров: 3

Она владела всеми нюансами политической обстановки, знала мелочи текущего момента.

Просмотров: 3

Плеханову – в список достоинств которого никогда не входила толерантность к чужим мнениям – вздумалось, однако, поторговаться, причем в крайне оскорбительной для своих контрагентов форме; даже Засулич, обычно размахивавшая на этих заседаниях оливковой ветвью, осознавала, что в моменты, когда «Жорж» раздувал свой красный зоб и принимался дефилировать перед собеседниками на своих марксистских лабутенах: «Я, милостивый государь, переписывался с автором “Капитала” еще до того, как ваши папенька и маменька успели познакомиться», он выглядел слишком чудовищно, чтобы можно было договориться с ним не то что о совместном издании газеты – но даже и о том, чтобы поужинать за одним столиком. Что касается Ленина, то он готов был признать доминирующий статус Плеханова и состоять в его группе хотя бы даже и бета-самцом; бета – но не омегой.

Просмотров: 2