Роман Ленина с Гапоном, пусть даже и завербованным в эсеры, тем не менее не закончился – летом они снова встречаются в одном из женевских ресторанов, где – вместе с Бурениным, представлявшим в операции большевиков, – за кружкой пива договариваются о совместном деле, связанном с нелегальными поставками крупных партий оружия из Англии.
Более того, этим двоим было что обсудить и помимо способов взрывать мосты и выбирать стрелковое оружие, – а именно семейные дела. Старший брат Пилсудского, Бронислав, был арестован в 1887-м по тому же делу, что Александр Ульянов, и тоже приговорен к повешению (замененному каторгой на Сахалине); младший Пилсудский тоже участвовал в заговоре.
Из Капри получился бы хороший мавзолей; здесь есть «un certo non so che», «нечто эдакое», заставляющее предположить – не случись в России февраля 17-го, мы могли бы увидеть Ленина доживающим свой век именно на этом клочке суши в 10 квадратных километров в Тирренском море.
С той стороны костра сначала ничего не происходит – но вдруг налим всковыривается и, пытаясь найти выход, проскальзывает ВИ под рубашку.
Побывав в Берлине и Париже (у Поля Лафарга, который охладил его энтузиазм касательно возможности вбить рабочим Маркса кружковыми, «книжными» чтениями: «Они ничего не понимают. У нас после 20 лет социалистического движения Маркса никто не понимает») и поправив, в обществе Аксельрода, здоровье на швейцарском горном курорте, ВИ едва не доехал до Лондона – но договориться о встрече с Энгельсом не удалось: 75-летний сагамор, находившийся при смерти, не пожелал принять молодого русского социалиста и тем же летом отправился в страну вечной охоты, так что еще и некролог пришлось с колес писать.