Ленинская «смычка между городом и деревней» есть, по сути, классическая стимуляция экономического роста за счет роста потребления: крестьяне больше продают зерна – и могут больше купить промтоваров, отсюда должна увеличиться производительность труда рабочих – и пойти вверх кривая предложения товаров. Кулаки торгуют хлебом? Ну так и вы, беднота и середняки, обогащайтесь, учитесь торговать, потребляйте; плодитесь и размножайтесь. И раз политически выгодным для ленинского проекта модернизации общества оказывается прочный союз с крестьянством, а не война с ним, то нечего ждать, что долгосрочные взаимовыгодные экономические отношения будут «складываться постепенно»; они должны быть организованы и молниеносно проведены в жизнь. Город должен «соблазнить» деревню, стимулировать ее процветание. Ленин резервирует для деревни все лучшее. Прочитав в «Известиях» о том, что где-то валяются бесхозными 770 новых авиационных двигателей с запчастями на 14 миллионов золотых рублей, Ленин устраивает скандал – но передать их намерен не на какой-то завод, а крестьянам – «для механизации сельского хозяйства».
Хорошо, странное происхождение и несоответствие предшествующей ленинской линии; но зато эти документы прекрасно вписываются в известную канву событий, нет?
Антидот от безобразия мемориала – городской пейзаж со зданием Симбирской гимназии. Сохранившее внешний аристократизм, в классическом духе, белое в высоких два этажа, построенное в XVIII веке и реконструированное в 1840 году по проекту деда одноклассника Ленина М. Коринфского – по крайней мере снаружи оно не имеет ничего общего с тоталитарной фабрикой ужасов. Музеефицированное лишь частично – нетронутыми остались актовый зал, физический кабинет, классная комната и «шинельная», – оно выглядит нарядно и обихоженно; там полно детей, куча родителей, ни одной сонной мухи, и, пожалуй, это наиболее приятное и живое из всех «ленинских» мест Ульяновска; даже если дух Ленина ассоциируется у вас исключительно с запахом серы, конкретно это место выглядит достаточно привлекательным – историческим и современным разом, чтобы можно было послать сюда учиться своего ребенка, не тревожась, что из обломова здесь начнут лепить штольца, а из штольца – обломова.
Многие представляют себе историю «последних деяний Ленина» как нечто вроде руководства походом с хоругвями «Против волокиты!» в сторону райских кущ, которые выглядят как отделения сети МФЦ «Мои документы» или интерфейс сайта «Госуслуги». И да, Ленин был бы в восторге от подобного рода технических инноваций и наверняка потратил бы массу усилий, чтобы «Госуслуги» не зависали слишком часто. Однако соль борьбы Ленина с бюрократией вовсе не в мечтах о реализации принципа «одного окна». Грубо говоря, Ленину нужно было сделать так, чтобы те, кто пользуются «Госуслугами», еще и контролировали их и чтобы чиновники, стоящие за «Госуслугами», не пользовались ими как аппаратом для эксплуатации масс. Не стабильное общество, где богатые заключили с бедными и бесправными договор, согласно которому первые облегчают жизнь вторых, а вторые за это не мешают обогащению первых за счет государства. Цель была – бесклассовое общество, где «народ» участвует в управлении и контролирует его.
«Империализм как высшая стадия капитализма» – крупнейшая, ну или по крайней мере одна из двух крупнейших жемчужин в ленинской литературной короне и, вне всякого сомнения, самая остроактуальная его работа: ни один человек в мире, ознакомившись с этой сотней емких, энергичных, искрящихся страниц, где объясняется, с точки зрения экономиста, подоплека Первой мировой и дается ключ ко всей мировой истории XX века, не рискнет сказать, что Ленин «устарел», «никому больше не нужен» и пр.