Его травили всё сильнее и сильнее. Идешь по Петербургской стороне и слышишь, как какие-то домохозяйки толкуют: “И что с этим Лениным, приехавшим из Германии, делать? в колодези его что ли утопить?” ‹…› Одно дело, когда говорят буржуи, другое дело, когда это говорят массы». Так что, когда Крупская напишет о Ленине после смерти: «был смел и отважен» – она знает, о чем говорит.
Ленин и Восток, Красный Восток – возможно, наиболее актуальная, горячая, живая тема из всех, связанных с этой исторической фигурой; именно Ленин – благодаря Гегелю? – обратил внимание и социалистов, и коммунистов на то, что Европой и Америкой мир не ограничивается; существуют предпосылки для колониальных революций в Азии и Латинской Америке; исход битвы между капитализмом и коммунизмом будет решаться на Востоке, где мало пролетариата, зато «гигантское большинство населения», и мирным путем деколонизация не произойдет; ненависть угнетенных наций к колониальному игу – неисчерпаемый запас революционного «топлива». И раз так – тем более что революции в странах Антанты откладываются – есть смысл перенести вектор деятельности на Восток, колоссальную энергию которого и использовать; поэтому кадры надо формировать здесь, в Москве; отсюда управлять этим процессом: внушить им, что вместо того, чтобы дожидаться, пока в недрах капитализма появятся предпосылки социализма – захватывать власть и самим из аграрного феодального строя, минуя капитализм, модернизироваться сразу до социализма. Коминтерн был способом обозначить свое присутствие на дальних рубежах; сформировав партийные ядра, держать порох сухим в ожидании, пока подвернется момент, революционная ситуация, которую можно быстро реализовать, – и раскачивать ситуацию в любой точке мира; Италия, Корея, Мексика, Уругвай. Особенно важным наличие Коминтерна сделалось после Польши и Ирана, в 1920-м, когда стало ясно, что быстрые агрессивные войны не дают мгновенного эффекта – зато вполне годятся в качестве первого пакета мер. Проникая в тыл Англии и Америки – в колонии, Москва не просто могла успешнее обороняться от Антанты, но и представляла угрозу для самой Антанты.
В Лондоне, Женеве, Мюнхене, Цюрихе, Берне, на Капри были русские колонии; но в Париже была диаспора – к 1910-му 80 тысяч эмигрантов; сопоставимо с сегодняшним Лондонградом. После разгрома революции 1905–1907 годов едва ли не все, кто унес ноги из России, рано или поздно оказывались в Париже. Остается загадкой, почему власти смотрели сквозь пальцы на существование этого очага социальной напряженности – тем более что Франция, империалистическая держава-ростовщик, была, по сути, банкиром русских и зависела от благополучия царского правительства: сможет ли «нотр Сэнт Рюси» отдавать займы, которые ей предоставляли – регулярно – в обмен на лояльность Марианне в неизбежной войне против бошей. По-видимому, французы считали выше своего достоинства глубоко вникать в дела каких-то эмигрантов-карбонариев; никто просто не хотел брать на себя труд отделять агнцев от козлищ – и при некоторой моде на пресловутый «а-ля-рюсс», от казаков до Дягилевских сезонов, терпели и революционную шатию-братию, пока та была в состоянии оплачивать счета; с началом войны это терпение резко пойдет на убыль.
Любопытно, что отношения с Вандерлипом угасли скорее из-за «той» стороны; чаще разрыв случался по инициативе – или в связи с провокационными требованиями – советских контрагентов.
«Материя» – классическое ленинское определение – «есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них». То есть объективная реальность, внешний мир, отражается ощущениями, нашим сознанием – которое создает его образ, адекватную картину. («Отражается» – не просто технический глагол, но живая метафора: Ленин обратил внимание, что у материи есть свойство, которое он назвал «отражение». Как у сознания есть свойство ощущать, так у материи – отражать: воспроизводить, фиксировать то, что относится к отражаемому предмету; советские философы-схоласты назвали это «ленинской теорией отражения». В каждом отражении запрограммирована информация об отражаемом объекте – и благодаря этому мы, с помощью мышления, можем составлять такие представления и вырабатывать понятия о мире, которые будут отражать его верно, адекватно.)