Цитата #94 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

Диалектика Самары состоит в том, что, с одной стороны, то был провинциальный город на восточном краю Европы, а с другой – такая же часть глобальной сети, уже сложившейся к 1890-му, и, следовательно, такой же центр мирового водоворота, как Лондон, Прага или Петербург. «Матчасть» здесь принадлежала к XIX веку, и люди носили костюмы, как в пьесах Островского и рассказах Чехова, – но в идеологической сфере уже начался век XX, и в марксистах уже можно разглядеть будущих «большевиков» и «меньшевиков», в народниках – эсеров, а в едва-едва получившем статус губернского городе – «запасную столицу» СССР.

Просмотров: 7

Ленин мог сколько угодно отрицать наличие некоего Высшего Существа, однако невозможно было игнорировать тот факт, что идея Бога широко распространена как среди городского пролетариата, так и, тем более, среди крестьянства; это была та идея, с которой ленинский марксизм неизбежно вынужден был вступить в жесткую конкуренцию. И неудивительно, что, войдя в свой «крестьянский период», Ленин вторгается если не в вопросы, то в дела религии.

Просмотров: 3

В искровской организации работало – в зависимости от периода – 150–250 человек, но элитой, «суперагентами», были агенты «разъездные». Летучий агент «Искры» – не просто сочувствующий или время от времени набивающий свой саквояж газетами, но профессиональный революционер, не занимающийся ничем другим, живущий на нелегальном положении и выполняющий все задания редакции (и имеющий право рассчитывать на партийную зарплату – от 25 до 50 рублей, женщинам обычно меньше: в среднем около 30, плюс накладные расходы и разъездные: билеты, почта, взятки, гостиницы, паспорта). Это была каторжная, физически и морально изматывающая, рискованная, опасная работа. Особенно сложным шататься по незнакомым городам с тяжелой тарой было для женщин – которые чаще всего таскали что-то сугубо нелегальное под платьем – и в момент разгрузки и выгрузки товара вынуждены были оказываться в неловком положении. Вместо мечей и железных доспехов у этих членов Лиги Справедливости были чемоданы с двойным дном, зеркальца с тайными щелями для ценных бумаг и ящики для перевоза животных. Впрочем, классический атрибут агента «Искры» – шляпная коробка: такая легкомысленно-буржуазная на вид, такая вместительная – если вы носите в ней газеты.

Просмотров: 4

Бросающимися в глаза особенностями истории Ульяновых являются, во-первых, удачливость в плане продвижения по сословной лестнице (за два поколения – путь от крепостных крестьян – к чину статского советника и потомственному дворянству); во-вторых, преждевременные смерти (двоюродного деда выбросили из окна, дядя покончил жизнь самоубийством, старшего брата повесили, младшая сестра умерла в 16 лет); в-третьих, выморочность. У деда Ленина было шестеро детей, а у самого ВИ – 33 двоюродных кузена и кузин: Веретенниковы, Ардашевы, Пономаревы, Лавровы, Залежские. Ульяновская ветка, однако, резко хиреет – причем именно в его, ВИ, поколении. Из четверых доживших до детородного возраста потомство было только у Дмитрия Ульянова. Возможно, принадлежность к вымирающему виду заставляла ВИ преобразовывать окружающий мир интенсивнее, чем «обычные революционеры».

Просмотров: 3

Мари-Роз – не столько даже улица, сколько проулок, в два дома – очень «парижских», с решетчатыми балконцами, декоративными известняковыми пилястрами и орнаментом в виде витрувианской волны по фасаду. Если большевик Мордкович и не преувеличивал, когда утверждал, что то была «почти окраина» – «густонаселенный рабочий район с многочисленными кривыми улочками и переулками», то очевидно, что с тех пор район радикально джентрифицировался. Кто-то другой, переступив порог сорокалетия и имея относительно стабильный доход, мог бы задуматься о приобретении здесь недвижимости; нет, однако, никаких свидетельств того, что Ленину и Крупской вообще когда-либо приходила в голову мысль обзавестись собственным жильем; если отец Ульянова в 47 лет купил симбирский дом, то сын сделался руководителем государства. Музей Ленина в Париже на протяжении нескольких десятилетий располагался именно тут; работники Московской экспериментальной обойной фабрики по фотографии изготовили спецпартию обоев «под старину». Теперь на доме нет даже и доски – хотя «пустой» прямоугольник на стене буквально вопиет о восстановлении исторической памяти; легко найдете. Единственная, кажется, сегодняшняя достопримечательность этого закоулка – книжный магазин «фидеистской» направленности при францисканском монастыре; при Ленине вместо монастыря был пустырь. Окна квартиры Ульяновых выходили вовнутрь – на небольшой садик, предназначенный для жильцов дома и усталых миссионеров монастыря по соседству, возвращавшихся из утомительных поездок по Африке и Азии; дальше виднелись кирпичные стены старейшей – и по-прежнему функционирующей – пивоварни Парижа, Gallia.

Просмотров: 9