Не имевшая доселе аналогов публичность Ленина привела к тому, что кривая, отражающая количество свидетельств о нем, между 1908 и 1912 годами резко взмывает вверх. Обратной стороной этого изобилия становится высокий процент недобросовестных мемуаристов: в Париже жили далеко не только большевики, но и пресловутые «ликвидаторы» – Дан и Мартов, и «впередовец» Алексинский. Многие не видели того, что скрывал Ленин, – и видели, особенно несколько десятков лет спустя, то, что хотели; отсюда сплетни самого разного свойства: например, про роман Ленина с Инессой Арманд, которая, да, сначала принимала, сидя за клавиатурой взятого напрокат рояля, его (и Крупскую) у себя в съемной комнате, затем поселилась в соседнем с Ульяновыми доме на Мари-Роз, организовала Лонжюмо и моталась по всей Европе, выполняя щекотливые политические поручения. И хотя никто никогда не заставал Ленина и Арманд in fl agranti ни в Париже, ни тем более в Лонжюмо, где демонстрировать связь с двумя женщинами разом было бы для преподавателя профессиональным самоубийством, задним числом оказалось достаточно увидеть их вдвоем в кафе или на домашнем концерте, чтобы сигнализировать потомкам – ага: понятненько. Сведения о том, что будто бы еще в 1910-м в Брюсселе Инесса Федоровна уже могла себе позволить обратиться к Ленину, чтобы тот достал ей пригласительный на конгресс II Интернационала, и то трактуются как улика. Шлейф неуместной – в рамках консервативных представлений о морали – сексуальности протянулся за Арманд даже в советскую Лениниану, и поэтому в авангардном, на стыке кино и театра, фильме «Ленин в Париже» Юткевичу пришлось сделать товарища Инессу предметом влюбленности не Ленина, а одного из рассказчиков в фильме, молодого рабочего Трофимова, приезжающего для обучения в школе Лонжюмо; в финале этот кандид со своими фабричными усами признается миловидной – и совсем не похожей на революционерку – француженке в любви и даже жениться предлагает; единственный намек на некую «другую» тайну – ее отказ: возможно, подмигивает режиссер, при всех достоинствах товарища Трофимова у него нашелся некий конкурент поусатее. Любопытно, что охранка, следившая за Лениным пристальнее, чем все члены РСДРП вместе взятые, впервые называет Арманд – и то предположительно, тоже на основе «слухов» – любовницей Ленина только в 1914 году, а вовсе не в Париже.