Цитата #1293 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

Бонч сделал всё, чтобы в отчетах Ленину замаскировать своих сектантов – которые действительно часто поддерживали большевиков (а те еще с 1903 года пытались объяснить им, что цели у них совпадают), – под биороботов: «имеют своеобразные философские взгляды и по-своему объясняют происхождение и роль религии, но не имеют никаких обрядов, таинств, не верят ни в каких богов, святых и прочую чепуху. Все это совершенно, как говорят они, “отметают”, как “детство человеческой мысли”». А уж как работают – даже при плохом пайке втрое – ввосьмеро эффективнее «обычных» людей, да еще и привозят в совхоз свое имущество. Жить коммуной подразумевало, что все общее, от денег до нижнего белья.

Просмотров: 26

Особую, «евангельскую» пикантность придает этому собранию в сухановской Сионской Горнице присутствие не то что одного, а сразу двух иуд. Сам Ленин, правда, избегал этих «поповских» терминов – и предпочитал слова «предатели», «штрейкбрехеры», «изменники»; в одном из писем он даже процитировал – опять очень в духе Тайной вечери – французскую пословицу «On n'est trahi que par les siens»: «Изменником может стать лишь свой человек». (Если уж на то пошло, Каменев и Зиновьев напечатали свой «донос» в «Новой жизни» – где редактором работал хозяин квартиры Суханов; раз можно собираться у него в квартире – почему нельзя печататься у него в газете?)

Просмотров: 25

Текст «Как чуть не потухла “Искра”» был набросан Лениным в «Венском кафе» рядом с Центральным вокзалом Цюриха; Макдоналдс и Старбакс, которые заняли сейчас это место, могли бы скинуться на мраморную доску в честь того, что здесь создан самый поразительный письменный фрагмент, принадлежащий Ленину: где еще вы найдете у него фразу «До такой степени тяжело было, что ей-богу временами мне казалось, что я расплачусь…»? По сути это нечто вроде дневниковой записи, не предназначенной для публикации: только для себя и для жены. «Когда идешь за покойником, – расплакаться всего легче именно в том случае, если начинают говорить слова сожаления, отчаяния…»

Просмотров: 30

Он охотно подчинялся всем видам нехимического воздействия на тело: массаж, общие и местные ванны – и с явным нежеланием принимал препараты внутренне. Уже в 1922-м, после первого инсульта, ему регулярно давали снотворное, бром, чтобы ослабить нервное возбуждение, анальгетики; кололи мышьяк, хинин, позже морфий. Его все время пытались успокоить и, в идеале, усыпить на как можно большее время.

Просмотров: 22

Что касается отношений самого Ленина с деньгами после возвращения из эмиграции, то они были, что называется, глубоко платоническими. К лету 1917-го, если верить беллетризованной «декларации» Крупской, на счету супругов Ульяновых лежало 2000 рублей в Азовско-Донском банке – некое наследство Крупской то ли от матери, то ли еще от каких-то родственников. В августе Ленин испытывал сложности из-за того, что не мог в Финляндии приобретать русские газеты в необходимых количествах: курс рубля падал по отношению к марке. Зарплата же председателя Совнаркома составляла 500 рублей – на 200 рублей меньше, чем, например, у секретаря того же учреждения. Эта сумма также могла скорректироваться вниз: за получасовое опоздание на заседание Совета народных комиссаров взималось 5 рублей, более получаса – 10. Перед переездом в Москву, в марте 1918 года, Бонч, получавший как управделами 800, повысил Ленину оклад – и Ленин тотчас же объявил своему приятелю строгий выговор за нарушение декретов Совнаркома («Вас надо четыре раза расстрелять», как он выражался в таких случаях). Когда на Рождество 1917-го Ленин выехал в Финляндию, то по дороге понял, что у него нет финских денег; ему пришлось просить сопровождавшую его секретаршу достать где-то хотя бы 100 марок для носильщика и на прочие мелочи; та не смогла наскрести всю сумму, но что-то все же нашла – и по возвращении Ленин скрупулезно вернул ей деньги с запиской: «Финских марок Вам пока не посылаю, но я приблизительно подсчитал, что составляет это в русских деньгах, то есть 83 рубля, их и прилагаю».

Просмотров: 26