— А кто его знает? — тот пожал плечами. — До меня это было. Берете номер?
— Оперотдел у нас есть, — хмыкнул он. — А по какому вопросу?
С крыльца застекленной веранды мне навстречу спустился мужик лет под сорок, крепкий, с подвернутой штаниной и опирающийся на костыли.
Затем Славян сообщил, что пошли вызовы на бортовую «раз-два-три» бронетранспортера, требуя Семеныча без всякого позывного, причем с характерными шумами, из чего мы заключили, что вызывают на ходу, то есть противник совсем близко. Ну и в моих глазах их организация связи сильно упала, раз они не сообразили главному в разведке присвоить отдельный позывной. В ответ Славян должен был пошуметь и похрипеть помехами, побормотать невнятно, так, чтобы на той стороне могли подумать, что проблема со связью.
Или просто пешком дойти, не привлекать лишнего внимания? Сколько дотуда? Километров пять, если карту правильно помню? Час ходьбы. Но если еще потом в «Медведь» идти, то еще час. Нет, все же лучше машину взять. Пусть докинут не именно туда, но поблизости. Только куда? Как место назвать? Хоть карту я и изучал, но там больше названия улиц, а что на них… Ладно, пусть до конца улицы Шмидта довезет, дальше сойду и пешочком. А зачем мне туда — не его собачье дело.
До Лугинино добрались меньше чем за час, среднюю скорость получалось держать около пятидесяти, что уже неплохо. Перед самой деревней свернули направо, на проселок, и пошли сначала через заросшие поля, а потом, к радости моей, въехали в лес. Тут хоть фары издалека не увидишь, а в поле ты с ними светишься так, что кажется, что из самого Вышнего разглядеть можно, даже с ближним.