Мы с ним уселись в «козла», он за руль, а я за командира, остальные загрузились в зилок . Сделали небольшой круг через язык леса и выкатились на едва заметные остатки бывшей дороги через поле. Через пару минут мы уже тормознули возле бандитской колонны, во главе которой стоял вооруженный бронетранспортер, направивший на нас стволы своей башни.
Хозяйское место Хан занимать не стал, сразу сел справа от пустого стула во главе стола, старикан пристроился рядом. Мне место показали напротив него. Там и тарелка уже стоит, и приборы лежат, и бокал с рюмкой. Но еду еще не приносили.
Там охрана была серьезная, оружие принято охранять. И как раз туда железнодорожная ветка заходит, прямо впритирку к корпусам, даже пандусы видны… очень все логично. Подогнали вагон, разгрузили под охраной… вон в тот корпус. Там до сих пор и решетки, и ворота железные, и все атрибуты.
— Мясни не будет. Куш ничейный. Мне одному не добраться и не взять. Чисто технически не взять, там люди нужны, техника, копать надо.
Дорога обогнула бюст Пушкина на постаменте, вывела на мост через Тверцу. Там покрытие вообще кошмарным было, ям куда больше, чем асфальта. Да это и понятно, на мосту еще и вибрация, и снизу он промерзает. Теперь любой мост — чистый кошмар, и радуешься, что вообще на месте стоит. На том берегу показался ряд особняков, обшарпанных и грязных от сажи, затем опять потянулся частный сектор, утопающий в кустах сирени и заросший вдоль дороги старыми березами. И на дрова их, гля, не пустили. Впрочем, если тут торф всегда был, то им проще.