— С Лупе вы уже виделись, — представил мне бородача отец Март. — А это Сиокко, он вьеф и работает на Инквизицию уже больше тридцати лет.
— Теперь ты оценила свое счастье? — неловко пошутил я. — Чертово Пугало не перестает меня удивлять.
— Казни хагжитские! — за всех нас произнес Проповедник.
— Не нужна нам никакая защита, — нахмурился Бигур, все еще злой на меня за то, что я едва не покалечил ему руку.
Проповедник нагнал меня, когда я перепрыгивал с камня на камень по руслу пересохшего ручья.
— Да славится твоя память в веках, — произнес он. — Глупо было нападать на людей маркграфа. Такое он не простит. Даже стражу.