— Единственное, что у шиитов хорошо получается, — сказал он, брезгливо морща нос при слове «шииты», будто упоминал о какой-то дурной болезни, — это мученическая смерть.
— Нет. Думаю, ему было стыдно за самого себя.
— Ну еще бы. — Он раздавил в пепельнице сигарету и откинулся назад.
Когда я вернулся в номер, телевизор был выключен. Я опустился на свою кровать и попросил Сохраба сесть рядом.
— Ты понял, что я сказал? — проревел Баба.
«Тебе выпала возможность снова встать на стезю добродетели», — сказал он.