— Я же тебе уже сказал… — Голос у меня дрожит. Проклятый страх, пронизывающий все мое тело!
— Нет, нет, нет, — шептал я в отчаянии, позабыв все остальные слова.
Это явился Асеф с родителями — тощим узколицым Махмудом и крошечной суетливой Таней, раздающей улыбки направо-налево. Дылда Асеф обнимает отца с матерью за плечи — и это как бы он подвел их к нам, словно главный в семье.
Рахим-хан отхлебывает из стакана и кашляет.
— Все действительно так плохо, как говорят? — спросил я.
— Это я ей подсказал. Ты, надеюсь, не против?