— Они такие крутые, что, когда машина одолевает подъем, видишь только ее капот и небо.
В ответ мистер Нгуен хмурился в точности как Ли Мэйджорс и нарочно начинал двигаться короткими ломаными движениями, словно робот.
Меня терзала боль. Челюсть тряслась. Казалось, вместо внутренностей у меня колючая проволока. Но все-таки я засмеялся.
— Этот мальчик вряд ли где-то носится, — промычал я. — Да и сами мы нездешние. Как бы он не потерялся.
И кто преподал мне урок? Хасан. Мальчишка, не умеющий читать и писать.
— Меня одолевают мысли: какое блюдо ему понравится больше всего? Какой предмет в школе он полюбит? Вот дура-то, правда? — Сорая засмеялась.