— То же самое говорит матушка. Конечно, она немка, и ей вроде виднее. Только я с ней не согласен. Правду от нас скрывают.
Стоило ему полезть в портфель за блокнотом, как на мою кровать высыпалась целая куча бумаг. Число просьб о прощении удесятерилось.
Тесть величественно наклонил голову и направился к грилю.
Дверь распахнулась. Вот он, мой высокий талиб в темных очках, гуру новейших времен, два уже знакомых мне охранника по бокам.
Асеф надвинул кастет на пальцы. Взгляд у него сделался ледяной.
Асеф перевел взгляд на меня. Вид у него был мечтательный.