Властитель тонко улыбнулся, но ничего больше не сказал, глядя в обнаженную спину уходящей женщины. Умница. Лучшая из всех жен, советница. Ее замечания всегда остры, как клинок меча, прокованного тысячу раз, и бьют в цель, как стрела опытного лучника.
Заключенных, которых осталось в живых чуть больше сотни, обучили местному языку, вложили в голову знания о боевых искусствах и немедленно начали тренировки, решив использовать «Белых демонов» для устрашения и подавления бунтов, коих в Империи случалось немало и совсем не редко.
– Поставьте его на колени, – приказал человек, сидящий на троне, и полковника тут же вздернули вверх, прижав к его шее острый клинок. Слюсарь чувствовал – одно движение, и он захлебнется горячей кровью, безуспешно пытаясь вдохнуть, дергаясь в судорогах, как безмолвный баран. И Слюсарь проклял свою болтливость!
Только вот не хочется убивать этих ментов. В чем они виновны? Честно исполняющие свой служебный долг… Разменять свою жизнь на десяток-другой служак, которых дома ждут дети, жены? Плохо это.
– Перережешь. Ты – всех перережешь. И меня прирежешь. И останешься один.
Конкин едва не вздрогнул и до предела насторожился. Фраза иномирца очень напомнила ему одно высказывание из саги о доне Корлеоне. Тот так же сделал предложение, от которого нельзя отказаться: «Или на бумаге окажется твоя подпись, или твои мозги».