Руки мага заходили сами собой, выстраивая фигуру «амос», чтобы выпустить проклятие, но лекарь остановился, не закончив пасса. Строгое распоряжение Галаза – что бы ни сотворил этот придурок, ничего не делать против него. Он слишком ценен, чтобы так быстро дать ему укорот.
Майор шагнул к двери и встал сбоку, приготовив руку на уровне груди.
– То есть этого заключенного… Зимина – Главой Дома? А его соратники?
– Мама повесилась, – бесстрастно, пусто прошептала девушка. – Взяла и бросила меня! Бросила! Она меня бросила! И ты бросил!
– А не боишься, что в спину ударю? Я ненавижу вас, неверных! Дай мне возможность, и я вам всем головы поотрезаю! Ты ведь воевал против нас, так?
Охранник остановился возле двери, на которой не было никакой таблички, кивком указал Николаю на кожаный диван, стоявший под небольшим эстампом, висящим на стене, и, не обращая внимания на смирного, не вызывающего опасений посетителя, исчез за массивной темной дверью. Появился он через минуту, выглянул из двери, снова молча поманил рукой, как собачку, ожидающую хозяина. Николая это не задело. Его сейчас вообще ничего не задевало. Он вошел в состояние «бой», когда все подчинено одному – выполнить задание и выжить.