– Нет. Ты выиграл, и он должен тебе. Хочет расплатиться. Как? Выкуп, например. Можешь потребовать с него денег. Или меч. Или службу.
– На что злятся-то?! – Конкин повернул голову и уставился на обнаженную Настю, в свете крупной красной луны казавшуюся прекрасной каменной статуей. – Чего им еще надо-то?! Я бы мог вообще ничего не говорить, принять решение, и все!
– Братва! Он нас расстреливать ведет! Врет, что на волю! Щас расстреляет сцука и на корм драконам пустит! Вали его! Вали! Хватай оружие!
Пожарная сигнализация не сработала – видимо, из-за обесточки помещения, а костер разгорался все больше и больше. Пламя лизало кровать, опаляя шелковые простыни, перескочило на свисающую с подобия балдахина прозрачную занавесь, та затрещала, огонь разгорался все больше и больше, и Зимин завороженно смотрел в пляшущие, жадные языки пламени, будто надеялся увидеть свое будущее. Вернее – адское пламя, в котором он скоро окажется.
– Если на весах будет моя жизнь и жизнь этих женщин, моя перевесит, – равнодушно пожал плечами Зимин. – Они знали, куда идут служить. Но если возможно – я бы хотел все-таки договориться, пусть живут.
Тот, кто стоял со спущенными штанами и мастурбировал, ожидая своей очереди на секс, прыгнул к оружию, составленному в углу, но, запутавшись в штанинах, рухнул, завывая от ужаса, протягивая руки к спасительным мечам и кинжалам. Раиса пробежала по нему, наступив по дороге на шею и едва ее не сломав.