– Мне плевать, верит он или не верит, – сквозь зубы процедил Слюсарь. – Если Зимин сказал, значит, так и есть. Я ему верю больше, чем кому-либо в этом мире. Этот парень видал виды!
Истерзанные, избитые, в синяках и царапинах женщины расходились в стороны, взяв оружие убитых и горя пламенем мести. Если бы сейчас им попался живой насильник – судьба его была бы незавидна. Разъяренная женщина не имеет жалости и очень изобретательна в своей мести. Смерть насильников была бы трудной и очень прихотливой.
– Да?! – удивился Уонг. – И кем же ты служил? Род деятельности?
– Я теперь все смогу! – Настя оскалилась, как пойманная в капкан лиса. – Все!
– Никак! Заранее записываться, иначе не пустят!
Зимин поднимался быстро, ловко, как куница, охотящаяся за добычей. Конкин лез тяжело, перебирая ногами по узлам, навязанным на веревке. Если бы не узлы, никто из них не смог бы подняться и на метр, да и сейчас скалолазам приходилось очень нелегко. Кожа рук, не привыкшая к такому жестокому обращению, рвалась, ладони горели, большого труда стоило забыть о боли и продолжать лезть дальше.