Но были в этом и минусы. Во-первых, много людей гибло в дуэльных поединках, вызывая соперника за неосторожные слова, за проступок и просто потому, что не понравилась физиономия. Пришлось издать специальный указ, регламентирующий поединки, – после этого число погибших поединщиков уменьшилось наполовину. Фактически это были правила, которым должен следовать каждый дуэлянт, если не хочет предстать перед имперским судом, особенно если противник на поединке был убит.
А с другой стороны – а если он какой-то там замаскированный маг? Колдун? И мечтает о захвате власти? Как бы он тогда себя вел? Постарался бы усыпить бдительность аборигенов. Так почему не предпринять необходимые меры и не пресечь злые происки на корню?
– Нет. Нельзя. Они не умеют обращаться с автоматами и пулеметами. Как и с пистолетами. Потому без нас обойтись не могут. А как только сумеют обойтись – тут нам и конец. Перебьют, оружие заберут, и… все. Совсем все!
Шевелились в комнате двое – мужчина лет пятидесяти, может, чуть больше, и красивая длинноногая брюнетка с короткой прической, модельной внешности. Брюнетка сидела на кровати, зажав уши руками, а мужчина, стоя рядом, палил в дверной проем, из которого появился Зимин, из такого же короткоствольного автомата, который был у телохранителей. Палил довольно уверенно, чувствовался опыт лихих девяностых, но недостаточно верно с тактической точки зрения – Зимин проскользнул по полу ниже хлещущей свинцом смертоносной струи и, откатившись в сторону, двумя, почти слившимися воедино выстрелами нейтрализовал противника, перебив ему обе руки – у локтя и у плеча.
– Если и обладают, о Величайший, то такой, какую мы не можем увидеть. У них странные ауры, но ни одна не похожа на ауру мага. Это просто люди. Большие, странные, но обычные люди.
– Только по твоему разрешению, Величайший! Разве я могу так просто взять и оставить свою службу? Можно, я задам вопрос?