Николай осмотрелся, окинул взглядом говорящего. Напарник охранника сидел за перегородкой, преграждающей путь входящему. Судя по всему, перегородка была пуленепробиваемой – толстое стекло, барьер из металла, покрашенного под дерево. На первом охраннике, на поясе – пистолет в кобуре, резиновая дубинка, шокер и баллончик с перцовым газом. Вооружен вполне добротно, да и сам – крепок, то ли бывший спортсмен, то ли просто протеиновый качок.
Эти годы потом были названы Годами Тьмы. Но никто почему-то не связал их с появлением пришельцев из другого мира. Кроме самих пришельцев. Но те благоразумно помалкивали…
– А где гарантия, что ты сам не захватишь власть в крепости? – быстро спросил Уонг. – Захватишь пуле… пулеметы и начнешь убивать нас? Это как?
Над головой истошно грохотал пулемет, захлебываясь в желании разорвать, растерзать все, до чего доберутся его остроносые посланцы, и Зимин с досадой думал о том, что скорее всего двадцать человек, принесенные в жертву богу войны, примут смерть совершенно напрасно. Повернуть ствол пулемета в направлении штурмующих – плевое, секундное дело, а чтобы добраться до вышки, нужно не менее десяти секунд. Секунд, во время которых все и решится. Решится вся жизнь.
– Ты кто? – Грубый голос в трубке напомнил ему о том хулигане из детства. Тот тоже любил подпустить глумливые, шпанские нотки.
– Как будто ты никогда бабло не рубил! В горячих точках бывал, так? Бывал, уверен! Хоть ты и молчишь. И я бывал. Что, по карманам у духов не шарил? Баблишко не собирал? То-то же. Так что засунь язык себе…