Зимин ничего не ответил. Он устал. Нет, не от того, что только что убил десяток врагов голыми руками. По большому счету это было его работой, вернее – некой особенностью основной работы, но… после той бойни, что он учинил в банке, Зимин будто исчерпал запас прочности, и то, что когда-то он делал бесстрастно, осознавая необходимость, следуя чувству долга, теперь вызывало отвращение и печаль. Даже если убивал закоренелых преступников, бандитов, каждый из которых унес жизни нескольких человек.
Властитель подал знак стоявшему наготове человеку, и тот открыл крышку небольшого ящика, который держал в руках. Потом запустил туда правую руку и достал огромного черного жука размером с ладонь. Жук отчаянно шевелил мохнатыми ножками, пытаясь убежать, и в воздухе вдруг раздался отчетливый скрип, будто кто-то водил по стеклу острым куском железа. Слуга (если это был именно слуга, а не палач) подошел к привязанному за руки Маларчуку и остановился в ожидании.
Конкин целовал мокрые глаза Насти, из которых лились крупные, как горох, слезы, и в сердце у него шевелилось глухое черное отчаяние – никогда он не вернется домой! Ни-ког-да! Никогда не ткнется под теплый бок жены, не подбросит в воздух сына, не вдохнет терпкий воздух тайги. У Конкина защипало глаза, и теперь ему совсем ничего уже не хотелось.
– Да, господин… – Уонг поднял глаза на Властителя и краем глаза заметил, как Хелеана едва заметно кивнула головой, будто поощряя и ободряя. И в который раз невольно удивился разумности этой девушки. Ей едва исполнилось двадцать лет! А ума – на сотню седовласых старцев! Вот как так может быть? Колдовство?
Он как-то задумался, а если бы смертная казнь все-таки существовала? Совершил бы он то, что совершил? И пришел к выводу – да. Если бы была возможность изменить прошлое, он сделал бы все так же, как и тогда. Есть люди, которые не заслуживают жизни, в этом майор Зимин был уверен на сто процентов, и ничто не могло поколебать его уверенность.
Лицо Конкина исказилось, и Властитель с усмешкой подумал о том, что чужеземцы открыты, как книги, – на их лицах можно легко прочитать все, что они думают. Дикари, настоящие дикари, не умеющие владеть эмоциями!