– Я был лазутчиком, – тяжело сказал Зимин, не глядя на Слюсаря. – Вернее – командиром группы лазутчиков. Работал на территории, занятой врагом, добывал сведения, а еще убивал тех, на кого указывало наше командование. Врагов нашей страны.
– Давай спать! – мрачно сказал он, отворачиваясь к стене. – Завтра тяжелый день. Кстати, с бабами нет проблем после собрания? Никто не возбухал?
В дверь еще раз постучали, и Конкин, уже почти одетый, подошел, повернул ключ и осторожно открыл, держа за спиной пистолет – после попытки бунта он теперь всегда был настороже.
Властитель кивнул головой, и через несколько секунд в шатер ввели двух людей, от взгляда на которых у Конкина окаменело лицо. Заключенные! Бывшие заключенные! Маньяки, черт их подери!
Все захохотали, и охранник, довольно ухмыльнувшись, толкнул дверь с табличкой «Директор агентства «Аргус». Прохоренко В. С.».
– Здорово! – мрачно бросил Зимин, постукивая пальцами по столешнице. – На кой черт вам такой арсенал? Из камер выйти невозможно, и зачем ТАКОЕ?!