– Муж? И по мужу тоскуешь? Ты же с Конкиным…
В зале захихикали, Конкин не выдержал, тоже улыбнулся. Улыбалась и Францева.
– Почи-и-икать?! – Прохоренко укоризненно покачал головой и сделался серьезным. – Нехорошо-то как! Неправильно это! Ну что молчишь, придурок? Когда должок отдавать будете?!
– А почему это все ты да ты? – голос подал прапорщик Семенов, которого Конкин не раз испытывал желание отмудохать до полусмерти. Редкостная тварь. – Тут уже нет власти! Наша власть! Чего это ты за нас все решаешь?! Может, я сам хочу решать!
Постоял, выпустил глотку. Садиться в ШИЗО за придурка – глупо. И палками еще отмудохают. А потом вместо этого дадут в соседи какого-нибудь душителя-маньяка или того ублюдка, что битой женщин в парке убивал. Или чеченца-боевика, который дом взорвал. Придется всех убивать, так никакого здоровья не хватит. Отобьют нутро. И это понятно – порядок есть порядок! Карать имеет право только государство!
– Мы поможем вам отбиться, а вы дадите нам ваши знания. По-моему, хорошая сделка!