– На том свете решать будешь! – зловеще бросил Конкин, медленно сошел со сцены и, подойдя к Семенову, навис над ним мосластым, могучим телом. – Что, тварь, власти захотел?! Говоришь – нет власти? Ну, тем лучше! На! Получи! Давно хотел!
Он встряхнул ее голову так, что женщина не выдержала и заплакала от боли. Слезы текли по ее щекам густо, сливаясь в два ручейка. Все, кто был в зале, замерли в ошеломлении. Они не ожидали такого поведения от всегда спокойного, рассудительного и вежливого Конкина.
– Чо сразу Семенов?! – взвился прапорщик, и по его прыщавому лицу пошли красные пятна. – Чего докопался до меня?! Товарищ майор, мне, значит, рот затыкать, а этому мудаку можно, да? Мне, значит, ничего не скажи, а он…
– Там на стенах женщины! Я уверен! Женщины!
– Лечи давай! – Семенов скривился, другим взглядом осмотрел Настю, которую шатало из стороны в сторону. – Она заслужила! Это баба начальника, того, что сбежал вместе с женой вашего властителя, гнида редкостная, как и ее мужик! Командовала здесь… тварь!
Невольно усмехнулся – никогда не мог запомнить ни дней рождения, ни возраста родных и знакомых. Эти даты казались такими неинтересными, такими недостойными внимания, что мозг сам по себе заталкивал подобную информацию в самые далекие свои уголки.