Зимину повезло. Вспышка, которая могла лишить его зрения минимум на тридцать-сорок секунд, была ослаблена спиной одного из латников, и уже через пару секунд майор смог продолжить атаку – к несчастью для его противников, зарезанных, как три безвольных барана.
– О! – приятно удивился Властитель. – Да ты философ?! Кем ты был в своем мире? Чем занимался?
– Глупые твари! Им бы только спать, жрать и трахаться! Впрочем, это нормальное желание каждого нормального солдата, не правда ли, чужеземцы? Только не говорите, что это не так и что у вас каждый солдат только и думает о том, чтобы сложить голову за Властителя и Отечество! Дай им жалованья побольше, вина и девок да не заставляй слишком много работать – вот и все мечты этого сброда!
– Пятьдесят золотых по местным ценам – это много или мало? – спросил высокий мужчина лет под сорок, массивный, со сломанными ушами, видно бывший борец. (Бузовлев, – тихо пояснил Конкин, – бригадир Ореховских. Киллер.)
Первые пулеметные пули ударили рядом, высекая искры, когда Зимин перемахнул парапет стены. Майор бросился вперед, виляя из стороны в сторону, молясь всем богам и ожидая удара, сбивающего с ног, но пулемет внезапно замолк – откуда-то из темноты раздались автоматные очереди, и пулеметное гнездо было разнесено шквальным огнем.