– Обождь! Карзубому скажу, он вас отпускать одних не велел!
Но никакой известности Копчёный не хотел. Он практически не появлялся на людях, в лицо его знали только самые доверенные воры. Преимущественно из тех, кто оставался с ним здесь во время войны.
– Не забьёт… тот жилистый, выдюжит… Рано стрелять, командир… – произнёс Алексей, не отрываясь от прицела СВТ.
– Открыта дорожка-то… И всё же – подумайте!
– Вы правы, в данном случае – никакой. Что ж… поступим так…
– Тебя в закон кто принимал? И когда? – перебил его Красносельский.