Утро началось с хорошей новости: у теневика под боком зашевелилась, явно намереваясь выбраться наружу, Брусника. Пресекая возню, он крепче прижал женщину и только потом окончательно проснулся, открыл глаза и встретился с ее встревоженным взглядом.
Хар тоже заметил эти взгляды, и ему они понравились не больше, чем рыжей дикарке. А может, и меньше, потому что он точно знал: взглядами местные не ограничатся. Отдавать же им Бруснику он не намеревался ни под каким предлогом.
Сейчас Он мало интересовался сутью окружающего и происходящего. Просто двигался вперед, оставляя Междумирью клочья себя как сувениры, как обрывки одежды и капли крови на иглах густого колючего кустарника. Упрямо и целенаправленно, не считаясь с потерями и не позволяя себе сомнений — как делал всегда — шел. Он уже не искал ответов, потому что вопросы растаяли где-то на первом шаге или даже раньше, не жаждал силы и власти.
— Как ты вообще на ногах держишься? — с тяжелым вздохом спросила шаманка, вкладывая в здоровую руку Хаггара кружку с отваром. Возражать против этого зелья он не стал, и хоть недовольно кривился, но пил, не спрашивая о составе. — Ты же столько крови потерял!
— Почему они так хотели меня спровадить? — еле слышно шепнула она.