— И об этом вам тоже рассказали следы, — скептически заметил командующий 14- моторизованным корпусом, генерал от инфантерии Густав фон Вительсхайм.
— Езжайте, Рейнхард, в добрый путь, — Гитлер обернулся, — в этом сумасшедшем мире я могу надеяться только на вас. Остальные меня все время обманывают, и пытаются свалить на меня свою вину. Оказывается, это я виноват, что они не подготовились к русской зиме…
Советский вождь поздоровался со мной, и пожал мне руку коротко, твердо и любезно. На правах старого знакомого он поинтересовался моим здоровьем, и приветливо улыбнулся, узнав, что боли в прооперированном желудке меня уже не так сильно беспокоят.
Потом эти странные приборы у него на столе. Нечто напоминающее телефонный аппарат-переросток, и плоский черный ящичек, крышку которого дядя Джо закрыл при моем появлении. И самое главное было не в кабинете, самое главное в другом. Все эти стратегические и политические шаги последнего месяца: изменение стиля войны, отставка, а иногда и арест многих видных фигур, в основном придерживающихся крайне радикальных политических взглядов и одновременно примирение с белоэмиграцией.
— Шайзе, это же болото, — подумал Гейдрих. А где-то впереди уже виднелась взлетно-посадочная полоса аэродрома.
Наш особист черканул свою закорючку, и я протянул пропуск дежурному по КПП, — Ну как, товарищ сержант, теперь все в порядке?