Был тут и еще один, никому доселе незнакомый генерал-майор, с жестким и волевым лицом. Этот человек не мог быть никем иным, как, ставший недавно легендарным, командиром тяжелой механизированной бригады — Бережным Вячеславом Николаевичем. За исключением Буденного и Василевского еще никто и никогда не видел его в лицо. Ватутин один раз разговаривал с ним по ВЧ, а Мерецков, Конев и Жуков, так те вообще ни разу не соприкасались. Многие из них поначалу подозревали, что это был псевдоним одного из, якобы расстрелянных в тридцать седьмом году генералов. Увидели и убедились — ничего общего, никто этого человека в РККА до 4 января 1942 года не видел. Оставались две противоположные версии: либо товарищ Бережной ранее делал карьеру по линии НКВД — что было маловероятно, ну не нужны в этом ведомстве навыки и таланты военачальника маневренной войны и активной обороны. Или, что более вероятно, еще совсем недавно товарищ Бережной был совсем не товарищем, а белым эмигрантом и участником Гражданской Войны, с противоположной, так сказать, стороны. Одним из тех, кто в тяжелый для Родины момент предложил России свой меч, свою честь и свою верность. Орден Боевого Красного знамени на его груди, и Золотая звезда Героя, говорили сами за себя — за Крым, и за Сталинский котел.