А в ноябре-декабре 1941 года стало ясно, что факир был пьян и фокус не удался, и война будет затяжной. Вот уже пару месяцев немецкие танковые конструктора спущены с цепи, и лихорадочно ищут свой ответ на наши танки, Т-34 и КВ. А тут еще мы в Чаплинке показали им свою новинку — Т-72, и теперь они озадачены еще и этим вопросом. Я могу вам рассказать, как в нашем прошлом, в июле 1943 года 5-я гвардейская танковая армия пошла в самоубийственную атаку на окопавшийся в курских степях танковый корпус СС. Т-34, который мы сейчас имеем, своей 76-мм пушкой брал немецкие тяжелые танки Т-VI "Тигр" в борт с 300 метров, а немецкая 88-мм пушка, установленная на "Тигре" поражала Т-34 в лобовую проекцию с 1200 метров. Потери были страшные, армия понесла огромные потери — где-то около 2/3 от списочного состава людей и боевой техники. Правда, и немцы не продвинулись вперед ни на шаг. Но это была уже совсем другая история. Если мы не хотим повторения подобных атак, то нам надо к этому заранее подготовиться. Товарищ Сталин в курсе проблемы, и дал задание нашим конструкторам, чтобы немецкие генералы лихорадочно искали ответы на наш вызов.
— Мой фюрер, командование люфтваффе, наконец, раскинуло своими заплывшими жиром мозгами, и приказало рассредоточить самолеты по небольшим аэродромам. Теперь аэродромы на 3–6 бомбардировщиков и 4–8 истребителей не подвергаются ударам с воздуха — слишком мелкая добыча это для русских "Хищных птиц". Это хорошо. Зато плохо то, что теперь у люфтваффе не хватает аэродромных служб, средств связи, и охранных частей. У меня есть вполне достоверные сведения, что на такие небольшие аэродромы стали активно нападать партизаны. Что же касается лично меня, то я просто храбрый человек, а не самоубийца, и не полезу в драку, если этого можно избежать…
Двое советских военнопленных сумевших бежать из рабочего лагеря в Северной Франции на юг, и потом прибившиеся к нашему исходу, рассказали всем желающим много интересного про советские порядки. От них же мы более подробно узнали про порядки немецкие, особенно в лагерях для военнопленных. Мы поняли, что немцы стали куда хуже, чем в ту войну, хотя и тогда они не могли похвастаться человеколюбием. Выбросив какие-то сигналы, катер пошел впереди нашего парохода, показывая дорогу через минные поля. Мы медленно плелись следом за ним, приближаясь к Севастополю. Перед глазами будто запусти в обратном порядке кинопленку двадцатилетней давности. Вот, по правому борту осталась за кормой бухта Стрелецкая, где у причалов во множестве стоят такие же катера, как и наш провожатый. И вот главная база Черноморского флота, на якорях корабли, много кораблей.
— Другого нет, — выдавил из себя Морозов.
Было видно, что мои слова и задели и заинтересовали вождя, — Так вы считаете, что сохранение любых традиций — это благо?