Берия поднял взгляд, — Товарищ Бережной, скажите, а куда они делись, эти преимущества социализма?
Пора! — Поправив на боку шашку, Семен Михайлович Буденный пошел в прорыв, навстречу своей новой судьбе.
Дело в том, что истина где-то посредине. Ведь немец — солдат серьезный. Сейчас я понимаю, что не смогу закрыть грудью каждого нашего солдата, не смогу спасти от голодной смерти каждого ленинградца. Ведь они умирают прямо сейчас, а Блокаду реально мы сможем прорвать месяца через полтора, а полностью ее снять не раньше капитуляции остатков осаждающей город армии. За это время погибнут десятки тысяч наших людей, и от этого болит душа. И не только у меня одного. Леонид Ильич докладывал, наверное, по партийной линии, — я отхлебнул остывшего чая, — Вот так вот, товарищ Сталин.
— Да, — кратко ответил я, не став раскрывать фамилии пилотов.
Бесоев прищурился, — Сначала вроде того… Но вот Паша, простите, капитан Хон, показал, что иголки можно совать не только под ногти… В общем, клиент был впечатлен. Вы не поверите, товарищ генерал-майор, но немца зовут Пауль Греф, обер-лейтенант, артиллерист. В результате первого допроса удалось выяснить, что немцы снимают артиллерию с южного фланга, с Миус-фронта, и перебрасывают к нам. Причем, в колоннах все идет вперемешку, как уже готовый колбасный фарш… Пехотные взводы россыпью, отдельные боеготовые танки, артиллерийские батареи. Мне кажется, что Клейст запаниковал.