– Верблюд! – кричат где-то сзади. – Настоящий!
Муж не отвечает – пробирается вперед по пояс в целине, упираясь в сугробы длинными палками и сминая хрусткий снег широкими снегоступами. Только облачко морозного пара то и дело поднимается над головой. Наконец останавливается возле ровной высокой березы с пышным наростом чаги, одобрительно хлопает по стволу: вот эту.
– На ней еще мой дед ходил, – замечает пробегающий мимо голоногий матрос.
– Невероятно, – шепчет Константин Арнольдович. – Это просто невероятно…
– …На глазах у всего народа – ночует с чужим мужиком под одной крышей! Кто она после этого? Блядь и есть! – Старуха громко и жирно плюет себе под ноги.
Зулейха присаживается у заготовленных тазов и начинает разминать отмокшие веники.