Но сейчас задача другая — предотвратить, остановить немецкий контрудар, перехватить руку уже замахнувшуюся ножом. Секундная и минутная стрелки совместились в положенном им месте, на передвижном командном пункте дивизиона подполковник Андреев повернул ключ. Команда на открытие огня централизовано поступившая на все восемнадцать машин, обрушила на врага адское пламя.
— Авксентий Михайлович, — подозвал он меня к себе. — Знакомьтесь, генерал-майор Бережной Вячеслав Николаевич, командир мехбригады ОСНАЗА. — Мы пожали друг-другу руки. — Авксентий Михайлович, необходимо как можно быстрее сменить людей Вячеслава Николаевича на позициях. Здесь они свое дело сделали, и позарез нужны нам в другом месте… В кратчайший срок необходимо перебросить не меньше полка на Павловград…
Здесь, за Полярным кругом, сейчас царит вечная полярная ночь. Северный ветер периодически швыряет в корабли снеговые заряды. В такую погоду люфтваффе спокойно сидят на своих базах, и лишь шальная подлодка немецкой 11-й флотилии может оказаться на пути у каравана. Но адмирал Кузнецов убедился, не подводная лодка страшна каравану, а он ей. "Североморск", "Ярослав Мудрый", "Сметливый" — это настоящие охотники за подлодками. Да и ракетный крейсер "Москва" хоть тяжеловат для погонь за подлодками, но тоже неплохо вооружен для борьбы с ними. А вообще, смысл его присутствия в составе эскадры не только, как штабного и флагманского корабля, но и как носителя двенадцати противокорабельных ракет "Вулкан", тихо дремлющих в стартовых контейнерах. Смертельно опасные подарки для немецких тяжелых кораблей, линкора "Тирпитца", тяжелых крейсеров "Адмирала Хиппера", "Адмирала Шеера", "Лютцова". "Шарнгорст", "Гнейзенау", покоятся на дне Бискайского залива, а "Принцу Ойгену" после Лиссабонского побоища предстоит длительный доковый ремонт в Бресте. А ведь кроме "Москвы" в самое ближайшее время сюда подтянется дизель-электрическая лодка-невидимка "Алроса", и АПЛ "Северодвинск", которая поделывает какие-то абсолютно секретные дела у берегов Северной Америки.
Конники Пархоменко, их передовой кавполк, вошли в поселок ближе к десяти часам утра. Сам генерал-майор Феофан Агапович Пархоменко был в первых рядах. Обменявшись с ним приветствиями, мы передали кавалеристам позиции, а сами на полном ходу рванули к Дружковке. Двадцать пять километров по снежной целине.
Берия ворвался в кабине как метеор, поблескивающий стеклышками пенсне, — Доброе утро, товарищ Сталин, вы знаете, вчера сдох британский боров! Вы понимаете, что это значит? Сколько он там должен был еще прожить, до 1965 года? — А сдох сейчас…
Офицер, поручик, фигуры его не видно совершенно. Этому мешает странный, явно форменный жилет, карманы которого битком набиты разнообразным снаряжением. На правом плече, прижатый локтем, висит короткий, то ли карабин, то ли пистолет-пулемет со складным прикладом. Лицо у поручика волевое, жесткое, свежий шрам на щеке. Он смотрит на нас доброжелательно, но, в то же время, словно на ожившие экспонаты в музее, что ли. Видно, что это не первая его война. Если Манштейна в Крыму разбили такие же, как он, то я не завидую немцам.