Я похожу и представляюсь ему, — генерал-майор Бережной Вячеслав Николаевич, командир Отдельной тяжелой механизированной бригады особого назначения из Резерва Главного командования…
Примерно через полминуты над местом побоища в воздухе один за другим начали распускаться купола парашютов — на местном жаргоне — "одуванчики". За сбитыми фрицами пришлось посылать своих орлов на БМП, а то местным бойцам все едино: что люфтваффе, что СС — до штаба не доведут. А не фиг развлекаться стрельбой по беженцам и госпиталям, господа юберменьши!
— Здравия желаю, товарищ Сталин, — ответил маршал Шапошников, — пока без особых изменений.
А "Альбакоры" — победители, лишившись своего плавучего аэродрома, вынуждены были садиться на воду. В условиях сильного волнения они практически сразу шли ко дну. На волнах заколыхались оранжевые спасательные жилеты пилотов. Британские эсминцы сумели выловить далеко не всех.
Еще раз осмотрев присутствующих, Сталин кивнул сам себе, — Всем все понятно? — и после нестройных ответов добавил, — ответственный за передачу опыта от потомков к предкам — генерал-майор Романов. Через две недели встречаемся здесь же. Все товарищи, можете расходиться, — его взгляд остановился на мне, — Товарищ Бережной, задержитесь на пару минут.
— Здравия желаю, товарищ комиссар 3-го ранга, пулеметный взвод четвертого батальона производит уборку рабочих мест после трудового дня. Расход боеприпасов — сверхплановый. Жалоб и замечаний со стороны противника не имеется. Докладывал исполняющий обязанности командира взвода, старший сержант Кукушкин.