По дороге продолжала всплывать информация из закачанных в полицейском участке баз. Необычное ощущение, иногда даже пугающее. Вроде шепчущего голоса из бескрайней темноты прямо внутри головы. Холодный, равнодушный, но при этом удивительно настойчивый, не дающий отвлечься ни на что другое, кроме как понять, осмыслить и запомнить услышанное.
– Давай, давай, одевайся и проваливай. Сержант сказал, чтоб до девяти утра тебя здесь не было. Не заставляй силой вышвыривать отсюда, – незнакомец отошел на пару шагов назад, потом резко швырнул мне какие-то тряпки. – Держи, от щедрот 19-го участка. Твои лохмотья уже никуда не годились после помывки.
– Да, об этом в базе по Содружеству тоже было, – я резко замолчал из-за внезапного порыва ветра. Более сильный, чем обычно, он чуть не протащил мое тщедушное подростковое тело по гладкой поверхности корабля. Еще бы пара-тройка метров и я мог запросто свалиться в видневшийся провал справа.
Ни хрена ведь не понятно. Что за значки такие странные? Раньше ничего подобного не наблюдалось. Два десятка тренировочных имитаций, проведенные вместе с искином корабля, помнится, прошли вполне нормально. Тогда проблем с избытком транслирующихся данных не возникало. Неужели простая предстартовая подготовка активировала все это добро?
– Понятие не имею, – честно ответил я, с наслаждением отправляя первый кусок принесенного блюда в рот. – Бластер сработал, выстрелы были, но куда точно попали – не знаю. Меня к тому моменту так крутило и штормило, что я почти не соображал. Вкусно, блин!
Мешковатый технический скаф не дал мне возможности перейти в режим быстродействия. Хотя рефлексы сработали как надо, и я успел схватить бластер с бедра. Эвелин тоже не растерялась, выдернув свое оружие из крепления на боку в мгновение ока.