— Взять его! — Снова заорал он, окутываясь волнами света. Похоже, навешивает на себя бафы.
Остальные два предмета были куда сложнее во всех смыслах и именно они перехватили дыхание Еремея.
Возможно, это было лишним, но я все сильнее проникался этим миром и печаль Трифона понимал. У самого была только одна внучка, на которой наша ветка рода Северцевых однажды оборвётся и вольётся в другой поток чужого рода. Одной частью души я понимал, что часть крови и наследия живёт и в девушке, а с другой давили традиции и условности.
— Ага! Как видишь, святоше черепушку продуло основательно. Наверное, в детстве роняли часто! — Хохотнул я.
— Сколько?! — Я реально зарычал, почувствовав как разгорается гнев, а позади захлопал плащ воздуха.
На мои вопросы Чёрное Лезвие отвечать отказывался, просто их игнорируя. Я усмехнулся. Он и запомнился мне вот таким контрацептивом, но при этом повеяло чем-то знакомым и родным. Даже его характер воспринимался нормально и с лёгким налётом ностальгии.