— Агрегат еще тот. С кондачка его не освоишь. Вспомнят они нашу армейскую «эсведуху» добрым словом…
— Но попал не он, — догадался ассистент режиссера.
Панихиду устроили в школе, где находилась на постое группа «Дюжина», и добровольцы вместе с одноклассниками Тани, ее родными и соседями приняли участие в траурном мероприятии. Гроб, утопающий в цветах, окружала молчаливая, тихо плачущая толпа. Таня, одетая в нарядное платье, с большими белыми бантами, вплетенными в косы, лежала в нем, как живая. Казалось, что она спит. Только маленькое отверстие на виске девочки говорило о страшном конце ее детской жизни.
— Конечно, поговорим, — он поставил чашку чая на тумбочку возле ее кровати и сел на табуретку. — Дядя сказал, что ты скоро уедешь в Россию. Но ведь боевые действия не закончены.
— Я недавно вернулась в Москву. Была на Волге. Со связью там очень сложно. Ты мне не звонила?