Ему льется на руки мутная, остро пахнущая спиртом жидкость из большой пузатой бутыли.
– Эни, – раздается низкий голос Муртазы. – Мама.
– Помоги лучше! – Муртаза крякает и со всей силы вонзает лопату в мерзлую землю.
Не смотреть. Не ускорять шаг. В конце коридора – выход на черную лестницу. По ней – вниз и вон отсюда. На вокзал! Игнатов шагает по коридору.
– Слушай сюда, шлюха, – говорит спокойно, по-деловому. – Что было – то было. Прошло! Дом мой теперь – в другом месте. Захочу потоптать – вызову. А до тех пор – пшла! Кругом – марш!
Кузнец хлебает из ковша, закусывает темно-коричневым березовым листком, прилипшим к игнатовскому лбу, сплевывает черенок.