– Вы не знаете, куда нас везут, ага? – почтительно спрашивает она.
– Откуда я знаю?! – Груня достает половник и швыряет в тарелку ком плотной дымящейся каши.
Солдат у входа выкрикивает фамилии громко, старательно. Она видит его впервые. Новенький?
– Здесь, в лесу, один хер – сержантом, лейтенантом…
В доме уже погас свет. Муртаза еще не спит – дышит на своей половине громко и бодро, доски сяке поскрипывают под ним.
Начинают разбрасывать сугроб под липой – скоро под ним проступают очертания небольшого темного бугорка. Зулейха скидывает рукавицы и быстро краснеющими на морозе руками расчищает его, оглаживает. Под холодом снега – холод камня. Ногти выскребают снежную крошку из округлой арабской вязи, пальцы растапливают лед в мелких ямках ташкиля над длинной волной букв. Зулейха не умеет читать, но знает, что здесь высечено: Шамсия, дочь Муртазы Валиева. И дата: 1917 год.