— Ну, что вспомнили, то и нарисовали. Только учтите, что в Сэмплене кое-что может отличаться.
Охранники вышли. Уокер заметил на полу у пульта кровавую дорожку.
Олквин старался не думать о том, что будет, когда женщина проснется в его постели одна. Наверное, она обидится на него или рассердится. Почему-то казалось, что и ему стало бы легче, если бы можно было на кого-нибудь разозлиться. Провожавшие их слуги, словно сговорившись, принялись жалостно причитать, а опухшая от слез Веанрис рыдала так, что Ланайон даже отругал ее, чтобы не вредила ребенку. Теперь барон ехал, озабоченно хмурясь, а капитан то и дело оглядывался, сам не зная почему.
Ноги оказались целы. Оборванный Марк довел меня до фонтана.
— Что вы пишете? — заинтересовался капитан.
— Что рассказывать? Честное слово, у тетки…