— Тогда не откажите мне еще кое в чем, — подхватил он.
— Сентин сожгли дотла, — безжизненно подытожил Танбик. — Все, кто остался внутри, были убиты. Когда стемнело, несколько крестьян вышли из леса и подобрали снаружи стен троих выживших. Хорошо, что вас принесли прямо ко мне. Чуть не опоздали.
Инстинкт самосохранения взял верх. Я даже не успела сосредоточиться на активации драйвера — мой мозг уже сам дал чипу необходимую команду. Тут же боль исчезла, словно ее отключили, оставив после себя ощущение стеснения в груди, эхом отдающее в спину. Я открыла глаза и увидела знакомый свод тоннельного приемника. Вставать из капсулы не хотелось. Так бы и лежать… ни боли, ничего… С тихим щелчком отсоединились капельницы. Через секунду надо мной появилось лицо Чарли. Глаза метали молнии, на покрасневшем лбу вздулась вена. Уокер был в бешенстве.
Новости были тревожные. Армия наемников неумолимо расползалась по королевству, осаждая большие города и громя вотчины мелких феодалов. К полудню поток беженцев с востока стал непрерывным. По расквашенной сотнями ног дороге тянулись телеги, запряженные недоенными, непрестанно мычащими коровами. Некоторые крестьянки с плачущими младенцами на руках заворачивали к Сентину, устало переминаясь, оглядывали роящихся у стен горожан, и шли дальше.
— Для меня, — пояснил он. — Я и есть Чарльз Уокер.